Что отнято судьбой, а что подарено, -
В конце концов не все ли мне равно?
Так странно все, что было бы, сударыня,
Печально, если б не было смешно.
И я не тот, ничуть не лучше всякого,
И вы не та, есть краше в десять раз.
Мы только одиноки одинаково,
И это все, что связывает нас.
Когда один из нас падет, пове рженный,
Другой - и не заметит впопыхах.
Зачем же я пред вами, как помешанный,
И слезы лью, и каюсь во грехах?
Зачем дрожу, зачем порхаю по небу,
И жду чудес, и все во мне поет?..
Зачем, зачем... Пускай ответит кто-нибудь,
Конечно, если что-нибудь поймет...
Простите мне, что диким и простуженным
Ворвался к вам средь зимней тишины.
Не то беда, что я давно не нужен вам,
Беда - что вы мне тоже не нужны.
И все ж - сама Судьба с ее ударами,
Капризами и ранами потерь, -
Ничто пред блеском ваших глаз, сударыня,
Он светит мне, особенно теперь,
Теперь, когда невзгоды приключаются
Все чаще, все смертельней бьют ветра,
И кажется, что дни мои кончаются,
И остаются только вечера...
Сияйте ж мне, покуда не отмечено
Печатью лет ни сердце, ни чело...
И, видит Бог, сказать мн е больше нечего.
Да больше - и не скажешь ничего.
1985
*************************************************************
Вот так пропел небесный шансонье,
Вот так решили каверзные боги:
Три брата было нас в одной семье,
И каждый шел по собственной дороге.
Один мой брат решил стать моряком
И бороздить земные параллели.
Другой увлекся карточным столом,
А я в любви признался королеве.
И дрогнул мрамор, горн запел вдали,
Согласье глаз решило час свиданья,
И в тот же день монарху донесли,
Что я - соперник, стоящий вниманья.
Один мой брат уплыл на остров Крит,
Другой приник к азартному притону.
А я пока печально з наменит
Как паж, имевший виды на корону.
Летели годы, вихрями дрожа,
И день за днем, услужлив и покорен,
Я был доволен должностью пажа
И вход имел в заветные покои.
Один мой брат открыл архипелаг
И имя дал свое местам открытым.
Другой блистал, рискуя так и сяк,
А я прослыл придворным фаворитом.
Не горд, не знатен, даже не богат,
Я с королевой счастье знал иное.
И был король бессов естно рогат,
И нож точил - расправиться со мною.
Один мой брат на дальних островах
Нашел покой, уставши куролесить.
Другой, рискнув, продулся в пух и прах.
Ну а меня король велел повесить.
И все же братьев я не посрамил,
Но воплотил их сил соединенье,
Я, как моряк, стихии бороздил,
И, как игрок, молился о везенье.
Я тоже мог прославиться в другом,
Я тоже мог, иному вняв напеву,
Стать мореходом или игроком...
Но я, увы, влюбился в королеву.
*********************************************** ************
Давайте, други милые, буянить и шалить
Над каждою могилою не будем слезы лить
Беду-судьбу лохматую устанем проклинать
И жизнь свою сломатую не станем поминать
Мильонов мы не нажили, до звезд не добрались
Но взяли и отважилис ь, сошлись и собрались
А значит продолжаются веселые года
И где-то разгорается далекая звезда
Закутана, замотана туманами потерь
Когда еще взойдет она, но ты, товарищ, верь
Товарищ, верь
Мы сильные и смелые, мы спорим и шумим
Мы нич его не делаем и много говорим
И все идет по-прежнему - лови, плыви, живи
А в нас тоска по нежному и хочется любви
Ни муками, ни ласками не дарит нас она
И в небе - ну хоть глаз коли - не светит ни хрена
Когда-то назначалось нам задатки раз вивать
А вот теперь осталось нам остатки подбирать
Но нынче это все сравним с поломанным грошом
И ту же песню сочиним про то, как хорошо
Как все хорошо
И песня сочиненная пробьет и мрак и глушь
И выйдет, окруженная толпою наших душ
И вместе с этой свитою, подмигивая нам
Крылатой Маргаритою взовьется к небесам
Пройдется песня по небу среди пустых высот
И в небе сразу что-нибудь, глядишь, да и взойдет
И как же будет здорово, когда сквозь толщу туч
Как знак рассвета ск орого, пробьется слабый луч
Ну что за ночь, ну что за синь, ну что за мир такой
И ты, товарищ, рот разинь, и ты, товарищ, пой
Товарищ, пой
Ах, песенка, умытая потоками добpа
Будь нашей Маргаритою, мы будем мастера
И встанет, просветленн ая, и тоже глянет ввысь
Тобою исцеленная поломатая жизнь
А в небе бесшабашные сияют огоньки
И мы с тобой, бесстрашные, стоим, как дураки
А мир кипит, а мир ревет, пока мы так стоим
И кто-то где-то глотки рвет попутчикам своим
И кто-то зв езды достает в ладошки иль на грудь
Но это все придет-пройдет, а ты, товарищ, будь
Товарищ, будь
*************************************************************
Никто из нас не знал надежнее лазейки
Из царства холодов в республику тепла
Мы собирались все у маленькой хозяйки
Она была всегда мила и весела
И в долгий летний день, и в зимний день короткий
Неведомо за что съедали нас дела
Но вечером мы все у маленькой красотки
Сходились, и она всегда была мила
Сходились голо са, сплетались интересы
Не портила бесед ни ссора, ни вражда
И все мы вновь и вновь у маленькой принцессы
Встречались, и она - она была всегда
Ее любили все, чем дальше, тем сильнее
Никто не знал, когда все это началось
Чем лучше было нам, когда мы были с нею
Тем хуже было нам, когда мы были врозь
И приближался крах веселой нашей шайки
Поскольку где любовь - там ревность и раздор
До некоторых пор у маленькой хозяйки
Не видывали ссор, но с некоторых поp
Мы, перья распу стив, вытягивали шеи
Сверкая в полутьме огнем ревнивых глаз
Чем дольше, тем острей, чем дальше, тем сильнее
Претензии росли у каждого из нас
И так за часом час - никак не разберемся
И каждый, наконец, решил себе тогда
Что надо уходить, не то передеремся
И вот мы разошлись обратно в холода
А милый наш кумир, прелестная игрушка
Стояла у окна, глядела нам вослед
Она любила всех, ей было очень грустно
Не менее, чем нам; а может быть и нет
******************************* **********************************
Такие ясные глаза нас от печали и сомнений ограждают
Такие честные слова нам говорят, что не поверить мудрено
Такие громкие дела нам предстоят, такие лавры ожидают
Такая слава и хвала!.. А все равно не по себе , а все равно
И ведь ничто не задевает самолюбия, достоинства и чести
Спокойна совесть, и ее не омрачает ни единое пятно
Все преступления давно совершены и все блюстители на месте
И совершали их не мы... А все равно не по себе, а все равно
Идет парад и карнавал, и маскарад, и всенародная потеха
Горят бенгальские огни, повсюду танцы и шампанское вино
И ни малейшая опасность, ни препона, ни преграда, ни помеха
Не угрожает торжеству, а все равно не по себе, а все равно
И вот исче зла суета, и мы достигли абсолютного покоя
И, позабывши обо всем, произнесли благодарение судьбе
Но поступь времени, вращение Земли, движенье звезд и все такое
Не исчезает никуда, оно всегда, и нам всегда не по себе
Над суеверьями хохочем до поры, покуда нет дурного знака
А чуть дорогу кто-нибудь перебежал, так уж и больше не смешно
И хоть не черная она, а голубая, и не кошка, а собака
А все равно не по себе, а все равно не по себе, а все равно...
********************************* ******************************
И в штилях, и в штормах, и в тризнах, и в войнах
Все видется мне то ли явь, то ли сон
Как будто загнали коней моих вольных
Сначала в загон, а затем и в вагон
И медленно с лязгом, под крики конвойных
Тяжелый состав начинает разгон
Крылатые кони под грохот состава
Сложили прекрасные крылья свои
Уснувшая стая вздыхает устало
Под грохот состава летя в забытьи
Плененные птицы, летучее стадо
Крылатый табун - это годы мои
Какие их прежде ла скали ладони
А нынче засады в пути сторожат
Не дремлют стрелки, только вольные кони
Не слышат, не видят, не ведают - спят
Влачатся, влекутся в летящем вагоне
И снится им, что они сами летят
И кажется им, что не будет ни крови
Ни гром а, ни дыма, ни новой войны
Ах, вольные кони из дальней любови
Ах, быстрые птицы из давней весны
Скачите, скачите... стрелки наготове
Летите, летите... курки взведены
**********************************************
Дело шло к рассвету, вьюги бушевали
Зимняя погода лезла вон из кожи
В доме шло веселье, гости танцевали
Ты была прекрасна, прямо-таки до дрожи
И никто не слышал, как метель гудела
Каждый был обласкан и храним судьбою
Я ж тогда подумал - плохо наше дело
Х ватит нам с тобою лиха
будет нам с тобою...
Так оно и вышло, все смешалось в доме
Развалились гнезда, закружились русла
Ты молчишь и сердце держишь на ладони
Боже, все как просто! Что же все так грустно
То ли дело прежде, в юно сти лазурной
Вот уж впрямь бывало разного немало
Я любил бессчетно и всегда безумно
И всегда успешно...
Знаешь, жертв не возникало
Люди мне сказали - разделяй и властвуй
Торжествуй и празднуй, а то проморгаешь
Сфера вольных м ыслей, область дальних странствий
Выбирай, что хочешь, поступай как знаешь
Все вы, люди, врете, а я все киваю
Бес во мне какой-то, ест меня и губит
Никому не верю, ничего не знаю
Знаю, что люблю тебя
да кто ж тебя не любит
И как прежде тонет все в веселом вздоре
Вьюга рвет и мечет, гости веселятся
Сил моих нет больше, я хочу на море
Я хочу забыться, я хочу влюбляться
Лазать по откосам, грезить о мадоннах
Излучать сиянье, небу подражая
Вот бы как, но сердц е держишь ты в ладонях
Чем же крыть, а крыть-то нечем...
Так и продолжаем жить
**********************************************************
Помнишь как оно бывало - все горело, все светилось
Утром солнце как вставало, так до ночи не сад илось
А когда оно садилось ты звонила мне и пела
Приходи, мол, сделай милость, pасскажи, что солнце село
И бежал я, спотыкаясь, и хмелел от поцелуя
И обратно брел, шатаясь, напевая - аллилуйя
Шел к приятелю и к другу, с корабля на бал, и с бала
На корабль, и так по кругу без конца и без начала
На секунды рассыпаясь как на искры фейерверка
Жизнь текла, переливаясь, как цыганская венгерка
Круг за кругом, честь по чести - ни почетно, ни позорно
Но в одном прекрасном месте оказ ался круг разорван
И в лицо мне черный ветер загудел, нещадно дуя
А я даже не ответил, напевая - аллилуйя
Сквозь немыслимую вьюгу, через жуткую поземку
Я летел себе по кругу и не знал, что он разомкнут
Лишь у самого разрыва я неладное зам етил
И воскликнул - что за диво - но движенья не замедлил
Я недоброе почуял и бессмысленно, но грозно
Прошептал я - аллилуйя - да уж это было поздно
Те всемирные теченья, те всесильные потоки
Что диктуют направленья и указывают сроки
У правляя каждым шагом повели меня, погнали
Фантастическим зигзагом по неведомой спирали
И до нынешнего часа, до последнего предела
Я на круг не возвращался, но я помню, как ты пела
И уж если возвращенье совершить судьба заставит
Пусть меня м ое мгновенье у дверей твоих застанет
Неприкаянный и лишний окажусь я у истока
И пускай тогда Всевышний приберет меня до срока
А покуда ветер встречный все безумствует, лютуя
Аллилуйя, свет мой млечный, аллилуйя, аллилуйя
***************** **************************************
В ночи моргали огоньки
И двигались вагоны
Во мгле, во мгле
И тепловозные гудки
Кричали как вороны
На всей Земле
И свет в вагоне был убог
И слаб, и желт, и бледен
Мерцал сквозь дым, казался с ном
И я никак, никак не мог
Понять куда мы едем
Куда летим, зачем живем
И был мучителен вопрос
И не было решенья
В ночи, в снегу
И только мерный стук колес
Обозначал движенье
Через пургу
И так мы двигались во мрак
Н е зная чем заплатим
За этот бег, за этот снег
И весь вагон не мог никак
Понять, куда мы катим
Не то на миг, не то на век
Казалось нам, что этот путь
Нас на погибель тянет
В ночи, во сне
И что до цели дотянуть
Нам силы не дост анет
Во мгле, во мгле
И в ча с, когда ночной зенит
Для солнца распахнется
И вспыхнет свет на всей Земле
Нежданный ворон прокричит
И наша жизнь прервется
Как птичий след, во мгле, во мгле
И наш мучительный вопрос
Забудется навечн о
Наверняка
И только мерный стук колес
Продлится бесконечно
Через века
Он разлетится во всю прыть
На новый берег ляжет
Но не умрет, не отзвучит
Под новым небом станет жить
И все о нас расскажет
И не соврет, и не смо лчит
О нашей тягостной возне
Титанов и пигмеев
Во мгле, во мгле
О вечной склоке и резне
Тиранов и плебеев
На всей Земле
О нашем счете на рубли
Всех радостей на свете
Он не смолчит, он прокричит
О нашей медленной любви
И наш ей быстрой смерти
*******************************************
В конце концов, всему свой час
Когда-нибудь, пусть не теперь
Но через тридцать-сорок зим
Настанет время и для нас
Когда на трон воссядет зверь
И смерть воссядет рядом с ним
И он начнет творить разбой
И станет воздух голубым
От нашей крови голубой
Мы удалимся в царство льдов
В страну снегов не знамо чьих
И никаких потом следов
Ориентиров никаких
Но наша кровь, кипя в ручьях
Придет в моря с течен ьем рек
И отразится в небесах
Пусть не теперь, но через век
Всему свой срок, бессмертья нет
И этот серый небосвод
Когда-нибудь изменит цвет
На голубой, и час придет
И попрощаться в этот час
Когда б ни пробил он, поверь
Не будет времени у нас
Мы попрощаемся теперь
С любовью к нам от нас самих
Пошлем приветы на века
Не расставаясь ни на миг
До тех до самых пор, пока
Неоспоримый, как приказ
Закат шепнет: "Je t'aime." Затем
Пройдет и он, всему свой час
Прощайте все. Спасибо всем
***************************************************
Меж этим пределом и тем
Блуждая в изгибах пространства
Забыв обо всем насовсем
Я помнил о ней - и напрасно
Мария, весна прожита
Умчались твои вороные
Б ессмертна была лишь мечта
Бессмертна она и поныне
Что злато звенело - пустяк
Железо звенело не тише
И праздник еще не иссяк
И флаги трепещут на крыше
Но выше, чем флаги, забор
Трон старцев, тюрьма молодежи
На входе стоит ма родер
На выходе встал мародер же
С какого конца не начни
К началу уж точно не выйти
Бессмертен лишь всадник в ночи
И то потому что невидим
Мария, кораблик, душа
Ничто ничему не подвластно
Всю жизнь, спотыкаясь, греша
Я думал о н ей - и напрасно
Покуда в дальнейшую мглу
Мечта улетает жар-птицей
На диком райошном балу
Останешься ты танцовщицей
И, если случится, что дня
Не хватит для новой кадрили
Господь, отними от меня
Оставь для нее, для Марии
А л учших путей не найти
Что толку прельщаться иными
Сошлись бы и наши пути
Но вечность легла между ними
Так полно, простимся с мечтой
Будь счастлива, вольная птаха.
Мой всадник уже за чертой
И на небо смотрит без страха
**********************************************
АПРЕЛЬ
Секунды сделали свое,
За океан ушла метель,
И в наше хмурое житье
Ворвался слякотью апрель.
И неба клок, как белый флаг,
Подняли тучи кое-как.
И долгий зимний полумрак< br> Обмяк.
Вода, по стокам протрубя,
Неслась к решетчатой губе.
А я опять нашел тебя
И стал преследовать в толпе.
И стал натужно догонять,
Вгрызаться в слой чужих пальто,
Чужие лица разгребать
В надежде вновь увидеть то,
Твое, вне всякой шелухи,
Лицо, чистейшие штрихи,
Которым дарят не духи -
Стихи.
И холод зимний уходил,
Болтался ветер, как рукав.
А я тебя не находил,
В плащах апрельских потеряв.
И снова мчал меж серых стен ,
Включался в общий марафон,
Вплетал свой хрип в протяжный стон
Чужих дыхательных систем.
И все не мог разжать никак
Тебя похитивший кулак,
И изнемог, и плакал как
Дурак...
На крышах бледный л ед тончал,
Ползя по скатам и скрипя.
Я столько раз тебя встречал,
И столько раз терял тебя!
Но как порою дальний свет
Ведет кого-то сквозь тоннель,
Меня все звал твой зыбкий след
И вел куда-то сквозь апрель.
И пропадал, как вздох мольбы,
Как дым легенды, тень молвы,
Средь суеты и синевы...
Увы!
1981, 1986
***********************************************************
ПРО НЕНАДЕТЫЕ БРАСЛЕТЫ
Куда мне деться, Бога ради,
От недопетой сонатины?
Что вп ереди, покуда сзади -
Листы неконченной тетради
И недоснятые картины?..
Как синева на вздутых венах,
Осела пыль на заготовках.
Не стало проку в манекенах,
И фотографии на стенах
Все больше в черных окантовках...
О вы , друзья пережитые,
О, музыканты и поэты!
Вы уходили молодые,
Забыв, как гонщики шальные,
Про ненадетые браслеты.
Боязнь коснуться середины
Несла вас к гибельному краю.
А я разбит на половины,
И недоснятые ка ртины,
Вас хороня, я отпеваю.
Дано судьбой мне это право -
Сооружать мемориалы.
Была вам слава, как забава,
А для меня она - отрава.
А вы - ушли, а мне - сначала.
Веду я ваши бригантины
В посмертный путь, в маршрут п очета,
Сбираю силы воедино.
Но недоснятые картины
Со мной сведут однажды счеты.
Друзья мои, зачем согнали
Себя вы со свету так скоро?
Зачем вы рано умирали?
Зачем вы смертью попирали
Мажорный лад людского хора?
М не ваша старость ломит спину,
Я вместо вас на этом свете
Ношу седины и морщины.
А недоснятые картины -
Как недорожденные дети.
И я у зябкой колыбели
Родных и близких заменяю.
Мы вместе жили, вместе пели,
Но вы, велик ие, сгорели,
А я, бездарный, прозябаю...
Уйти б на берег васильковый,
Омыться б чистою волною!
Но черный ворон бестолковый,
Как смерти знак, как туз пиковый,
Уже маячит надо мною...
1981
**************************** *******************************
КОРАБЛИК
Кончался август, был туман, неслась Галактика.
По речке плыл катамаран, кончалась практика.
А мы навстречу по реке шли на кораблике
И рассуждали о грехе и о гидравлике.
Сердечный гам, словесный хлам, ни слова в простоте.
С катамарана люди нам кричали "Здравствуйте!"
Дай Бог вам счастья или чуда за скитания!
Но вы туда, а мы оттуда. До свидания.
Добра пора, туман - труха, вода мудра в реке.
А что мы смыслили в гр ехах, а что в гидравлике?
Да, ни словечка в простоте, моя прекрасная!
Какая чушь, зато хоть тема безопасная.
Мы все поймем, мы обойдем и впредь условимся.
А то за старое начнем - не остановимся.
Грехи - как камни из реки, сосет под ложечкой.
Не отпускай мне все грехи, оставь немножечко.
Дал течь кораблик, стал тонуть, стоял и протекал.
Мы все спасались как-нибудь, кончалась практика.
Я ж отпустил синицу вновь, ловя журавлика.
Вот весь и грех, и вся любовь, и вся гидравлика.
Зачем, чего там объяснять, давно все понято.
И неудобно как-то ждать, когда прогонят-то.
Тони, корабль, лети, журавль, а мы бескрылые.
Сокрой, туман, катамаран, прощайте, милые!
1982
************************* **********************************
ЛЮДИ СУХОПУТЬЯ
А в море плавают медузы,
Кораблик борется с волнами,
На край земли везет он грузы,
Чтоб на краю земли забот не знали.
Луной по океану
Серебряные прутья,
Не спи тся капитану...
А мы - мы люди сухопутья.
Уйти труднее, чем остаться,
Сломаться легче, чем согнуться,
Забыть труднее, чем расстаться,
А сгинуть проще, чем вернуться.
О, как она заплачет,
К тебе прижавшись грудью...
Да й Бог тебе удачи!
А мы - мы люди сухопутья.
А здесь молиться должен кто-то,
Чтоб выжил ты и в бурю спасся.
Пусть вы - морские Дон-Кихоты,
А мы тогда - земные Санчо Панса.
И пусть несет вам случай
Удачу или горе.
Мы жд ать умеем лучше,
Чем те, кто плавает по морю.
- Ты сам судьбы своей не знаешь,
Зачем ты обрываешь узы?
Зачем ты в море уплываешь?
- Затем, что в море плавают медузы.
Чтоб слезы в душу капали,
Уйду в далекий путь я...
Плыви себе, кораблик!
А мы - мы люди сухопутья.
Как жаль, что мы - люди сухопутья.
1979 - 1982
***********************************************************
КАРИАТИДЫ
Что-то где-то происходит... Ладно, ну и пусть бы.
Люди рушат и возводят здания и судьбы.
Судьбы лепятся, как стены, и как бюсты - чувства.
Тоже, милый, все священно, тоже, брат, искусство!
Строишь славное строенье, вроде все как надо:
Барельефы, обрамленье, крыша, анфилада,
Слева виды, справа виды, ходы-переходы,
По бокам кариатиды подпирают своды.
Что ж забыл? Забыл не много - заложить фундамент.
Вот те раз! А впрочем, слушай, что же тут такого!
Можешь сразу все порушить и построить снова.
Мастерство свое утроит ь можешь, Бог с тобою.
А ломать - оно не строить, также и с судьбою.
Скажем, вышла неплохая крепкая обитель,
Но изъяны различает только сам строитель.
Если он принципиальный, даже средь оваций,
Даже если шум похвальный будет раздав аться,
Гонор свой подальше сунет, не внимая гвалту,
Отойдет, посмотрит, сплюнет и возьмет кувалду.
Был бы я такой же честный, я б не сомневался,
Я б за свой домишко тесный этак не держался,
Я размел эго до тла бы и построил новый.
Но такой, видать, я слабый, али бестолковый.
Не гнетет меня какая злость или обида.
Просто дом я подпираю, как кариатида.
Только выдержка мужская, а иных манер - шиш.
Ни на миг не отпускает свод, который держишь.
Вот такая, брат, картина, маюсь, рот раззявив.
Если, скажем, ты скотина, - знай своих хозяев.
Будь ты ангел или гнида, знай свое местечко;
Если ж ты кариатида - знай свое крылечко!
Что-то где-то происходит, ладно, ну и пусть и бы.
Люди рушат и в озводят здания и судьбы.
А тебе-то что до них, до сутолоки разной?
Если ты - кариатида, - стой и подпирай знай.
1982
***********************************************************
ЧАСТУШКИ
О чем молчишь ты снова?
О чем грустишь ты, душенька?
Скажи мне хоть полслова,
А я послушаю послушненько.
Ведь есть слова такие разные,
Ужасные, прекрасные,
Великие, безликие...
А мы все - безъязыкие.
Слова-то у людей несметны,
Хитры они и укоризненны,
Наградой они нам посмертной,
А вот мученьем они нам - пожизненным.
Но как же вам без них темно, сердца!
Как душно вам, как тесно вам...
Но снова произносятся
Не те слова, не те слова...
О чем бы не спросили бы, -> Fm
Зачем бы вдруг не разжал уста -
Опять - дежурное "спасибо",
Потом резервное "пожалуйста".
И все в ресницах мокренько,
И все на сердце душненько.
Ни шепота, ни окрика,
Чего ж ты хочешь, душенька?
Неужто разговоры -> Em
Тебя, брат, не пресытели?
Опять весь мир вокруг - актеры,
А мы с тобой - простые зрители.
И кто-то там, уже другой, над сценою
Давно пропел мои слова дрожащие:
О том, как я люблю тебя, бесценная,
Люблю тебя, дражайшая!
1982
***********************************************************
ШАНСОН
Вершит народ дела свои, пройдохи ищут славы,
Пророки врут, поэты пьют, богатство копит знать.
Стоит над миром год Змеи, все злобны, как удавы,
И каждый хочет сам в угоду году гадом стать.
А я в портовом кабаке сижу, и губы в табаке,
И две монеты в кулаке, а в голове - шансон.
А в нем - мой крах, мой странный край,
Туманный путь в желанный рай,
Тот путь, который мной пока е ще не обретен.
О, дай мне, Господи, ступить на этот путь!
Когда-нибудь, когда-нибудь, когда-н ибудь.
Я, как и вы, друзья мои, устал глазеть на драки,
И вид оскаленных клыков нервирует меня.
Пройдет над миром год Змеи, начнется год Со баки,
И снова цепи, снова лай, и войны, и грызня.
Чего так злобен род людской?
Да это просто год такой!..
Но, как ни мучаю себя, но, как себя ни злю,
За что, я не могу понять,
Вы все так любите меня?
И, не могу понять, за что
Я всех вас так люблю?
Дай Бог в пути мне добрым словом помянуть
Кого-нибудь, кого-нибудь, кого-нибудь!..
Вот я же вам не сын, не пасынок, -> E7 Am ...
И даже не приемыш,
Да все никак не соберусь расстаться с кабаком.
И в год Собаки я - щенок,
А в год Змеи - змееныш.
И научился не искать участия ни в ком.
Затих шансон, певец умолк,
И ты, гарсон, не верь мне в долг.
Уходят все, и мне уйти не лучше ль от беды?
Сквозь плач и вой, галдеж и зво н,
По боли войн, по воле волн,
По жизни вдоль, по миру вдаль
Ведут мои следы.
О, дай мне, Господи, достичь, окончив путь,
Чего-нибудь, чего-нибудь, чего-нибудь!..
***********************************************************
* * *
Поправьте пюпитры, закончен антракт.
Десятая цифра, двенадцатый такт.
Кивнемте друг другу, начнемте скорей.
И чашу по кругу - так будет верней.
Налейте солисту за верхнее "соль".
Налейте альтисту за каждый бемоль.
Вина не жалейте, налейте басам,
И флейте налейте, хотя бы сто грамм.
Гобою, кларнету, тромбону, трубе.
Квинтету, квартету, и мне, и тебе.
И все же, без спору, всех больше, полней -
Нальем дирижеру. Так будет верней.
За окнам и вьюга, не видно ни зги.
Но чаша по кругу свершает круги.
И каждый спокоен, и крепко стоит,
Как будто он воин, а рядом свои.
Хотя, кроме чаши, ты знаешь, мой друг,
Оружие наше - смычок, да мундштук.
И все же, без спору, чтоб было верней,
Нальем дирижеру, ему тяжелей.
******************** ***************************************
ГОРЕСТНЫЙ РОМАНС I
Несчитаные дни, немыслимые дали
Остались позади, а край все непочат.
Как много мы сожгли, как мало мы создали
По милости людей, которые молчат.
Давно известны нам все омуты и мели.
Иных снесло на дно, а нас все волны мчат.
Как много мы могли, как мало мы сумели!
И все из-за людей, которые молчат.
О, как прекрасен бой! О, как прекрасно рвенье!
Вот только перемен не видится пока.
Все так же тяжелы судьбы прикосновенья.
И смерть недалека, и бьет наверняка.
Но слишком не грусти и мучайся не очень,
Пусть горьких дум следы чела не омрачат,
Поскольку в трудный час всегда найдется, впрочем,
Нам место среди тех, которые молчат.
***********************************************************
РОМАНС I
Давным-давно, мой бедный брат, оставил ты дела.
Слепой недуг душой твоей владеет безраздельно.
С тех пор, как чей-то чудный взор смутил тебя смертельно,
Кумира славят день и ночь твои колокола.
Ужель напрасен ход времен, и нынче, словно встарь,
Стремленья наши так темны, кумиры так жестоки!
Зачем, скажи, ты в этот храм принес свои восторги?
Зачем так скоро жизнь свою ты бросил на алтарь? E-A7-Dm
Ужель затем, чтобы, когда она уйдет совсем,
Однажды вдруг поведать мне печально и мятежно
О том, что ты любил ее так искренно, так нежно,
Как более не дай ей Бог любимой быть никем.
Я знал тебя в тяжелый час и в битве, и в игре.
Ты утешений не просил и головы не вешал.
Но сей недуг страшней других, и я б тебя утешил,
Когда б не тлела жизнь моя на том же алтаре.
Давным-давно, мой бедный брат, мне твой недуг знаком.
И он знаком не только мне, сжигает он полмира.
И славит гибельный огонь владычество кумира.
Но сами мы его зажгли в язычестве своем.
И что поделать, если уж горит огонь, горит.
И все никак не стихнет дрожь от давнего испуга.
И скрип колес, и шум кулис, и теплый ветер с юга
Одно и то же вновь и вновь мне имя говорит...
1985
***********************************************************
МАРИЯ
Столько разн ых людей утешала ты.
Не смолкают людей голоса.
О, Мария! Смешны мои жалобы,
Но прекрасны твои небеса.
Не умею добраться до истины,
Не умею творить чудеса.
О, Мария! В огне мои пристани,
Но безбрежны твои небеса.
Насту пает предел всем пристрастиям,
Нет ни друга, ни верного пса.
О, Мария! Конец моим странствиям
Объявляют твои небеса.
Были поросли бед, стали заросли.
Завещание я написал.
О, Мария! Грустны мои замыслы,
Но грустны и твои н ебеса.
1984
***********************************************************
Когда бы ты была великой королевой,
Служил бы я тогда поэтом при дворе.
Я б оды сочинял направо и налево,
Я б гимны сочинял и ел на серебре.
Т ворил бы я легко, отважно и с любовью.
И песенки мои запел бы весь народ:
И самый высший свет, и среднее сословье,
И разный прочий люд, и даже всякий сброд.
Не знаю, сколько дней блаженство бы продлилось,
Но знаю, что финал печа лен и смешон.
Увы, настал бы час, когда монашья милость
Сменилась бы на гнев, и я бы был казнен.
И есть тому резон, и есть на то причина:
Раз я придворный бард, обязанность моя -
Воспеть тебя, тебя, прекрасная regina!
А эт ого как раз не стал бы делать я.
Творя и день, и ночь, я мог бы, пункт за пунктом,
Восславить всех и вся и только о тебя
Ни слова б я не спел, а это пахнет бунтом!
И вздернули б меня на первом же столбе.
И все лишь от того, что вря д ли во Вселенной
Для оды в честь твою есть должный слог и тон.
И будь я хоть Гомер - ты лучше, чем Елена.
И будь я хоть Шекспир - ты краше Дездемон!
Пусть не царица ты, а я - не твой придворный,
И пусть меня никто пока что не к азнит,
А все ж, едва лишь я твой образ непокорный
Возьмусь живописать, мое перо дрожит.
Все более любить, все более немея,
Придеться мне всю жизнь, покорствуя судьбе.
Но если я не прав, пускай меня немедля,
Сегодня же казн ят, на первом же столбе!
1985
***********************************************************
ПРОЩАЛЬНАЯ II
Вчера, и сегодня, и завтра, и после, почти незаметно,
Суда уплывают, почти не дождавшись попутного ветра.
В дал екие дали они уплывают, почти не разведав
счастливой дороги.
Они исчезают, становятся сказкой, становятся пылью.
Но долгое время мне видятся в дымке их белые крылья.
Вчера, и сегодня, и завтра, и после, покуда живется,
До синего неба, до самого края, до цели заветной,
Всегда неизменно, куда - неизвестно, покуда плывется,
Плывите-плывите!.. А я вам желаю счастливой дороги,
попутного ветра!
И пусть вас почаще обходят ненастья, и бури жалеют,
И пусть ваш и крылья все выше взлетают, все ярче белеют.
Мы свиделись с вами в гостях у какого-то странного века,
И нынче меж нами обряды, обеты, законы, запреты...
Мы были чужими, мы стали друзьями... Попутного ветра!
И пусть вас минуют жестокие ш тормы, подводные камни
и прочие беды!
Плывите-плывите, и пусть ничего не осталось в залоге.
Мы были друзьями, мы стали чужими... Счастливой дороги!
И пусть разделяют нас время, и даже - различная вера.
Но где-то в тумане, в той дымке, где с небом сливается море,
Быть может, однажды, внезапно дождавшись попутного ветра,
По странным законам, по вечным, мы встретимся снова,
мы свидемся вскоре...
Мы встретимся с вами, мы были чужими, мы были друзьями...
Счастливой дороги!
Плывите, плывите, мы станем другими, мы встретимся с вами...
Попутного ветра!..
1985
***********************************************************
БОЛЕРО I
Не зря ли я в зывал до хрипоты, пле мена миря?
Вражды не одолел, не смял границ, не сломал плотин.
Ведь если б даже люди всей Земли одного меня
Избрали и вручили мне весь мир, - то что б я смог один?
А я был не один и все равно ничего не смог,
И сроки на исходе, и во т-вот повлекут к суду,
Вот-вот уже появятся лучи, задрожит Восток,
И вспомнится мое любое слово,
И знаю я, что не смогу ответить,
И все раво - иду.
И пусть, когда настанет расчет,
Но ты во имя царствия любви меня просишь
За то, что я столь близкий для себя нарчертал предел,
В то время, как другие брали власть, ордена, престиж,
Я слишком много думал о тебе, и ничего не успел.
На то, что я растратился вотще, племена миря,
Стараясь не вменять себе в вину, но иметь в виду.
Оно, быть может, правда, ни к чему, а все равно - не зря,
Поскольку порождается надеждой
На призрачное радужное завтра,
До коего дойти не уповаю.
И все равно - иду.
И пусть, когда настанет расчет,
Господь мне не простит, но зачтет.
1985
***********************************************************
БОЛЕРО II
Памяти А.Галича
Кто-то громко пел из последних сил,
ему был весь мир поперек.
А я тихо пил, незаметн о пил,
ни один подлец не засек.
Кто-то выл "ура" недоверчиво и заверчивал номера.
А я пил с утра и до вечера, или с вечера до утра.
Кто-то честный весь, интересный весь,
приходил меня укорять.
Он не мог понять, это кто же здесь
обрядил меня угорать.
Догадаться смог, что не просто так,
но не мог понять, почему,
Отчего и как я попал в поток,
Он понять не мог, а я врал ему:
Ничего, чудак, погоди чуток,
Я и сам пока не пойм у.
И поток бурлил, клокотал поток, не мелел.
И, как мог, я пил, и глотал, как мог, не хмелел.
И никто меня не пытал, не крыл,
не таскал меня по судам.
А я сам себя истязал, я пил,
словно бил себя по зубам.
Ни внезапный стук, ни командный бас
не будил меня по ночам.
А я сам себя и за ворот тряс,
и водил себя к палачам.
И ходил палач от стены к стене,
разглогольствовал, завывал,
И от всей души улыбался мне,
удовольствия не скрывал.
Поздравлял меня с рубежом времен,
времена теперь хороши!
Слава Богу, мол, никаких, пардон,
Подозрений нет и гонений нет,
Так что ты, поэт, не жалей имен,
от души садись напиши.
А поток гудел, не щадил поток, не жалел.
Я ж как срок сидел - я все пил, как мог, не хмелел.
И бумажный лист предо мной белел,
и чернил флакон, и перо.
И в ушах моих зашумел, запел,
зазвенел мотив болеро.
И, струясь толпой сквозь иные дни,
через дальние времена,
Выступая в такт, потекли они,
имена пошли, имена.
И, за кругом круг возвращаясь в мир,
ожидавший их, как суда,
Из дымов и вьюг собрались на пир,
всем пирам пример, хоть куда!
Тут хозяин всяк, тут не гость никто,
и никто не чужд никому.
И тебя уже не спасет ничто,
И хоть биться лбом, и хоть петь, хоть выть,
За таким столом не моги не пить.
Потому и пью, п отому...
И бурлит поток, и гудит рожок на пиру.
Погоди, дружок, вот еще глоток, и умру.
1985
***********************************************************
ДОРОГА
Далеко до срока, до края далеко.
Чего ж ты хлопочешь, страд аешь, рыдаешь?
Иди куда хочешь и делай как знаешь.
Налево - посевы, направо - дубрава.
Иди себе влево, ступай себе вправо.
Смотри, куда люди, и двигай туда же.
Всевышний рассудит. А я пойду дальше.
А я пойду прямо, ни влево, н и вправо.
Налево - все яма, направо - канава.
Кати в свою яму, лети к своей Даше,
Крути свою драму, а я пойду дальше.
А дальше все ветры, обвалы, отко сы,
И снова ответы, и снова вопросы -
О боли и страсти, о тьме и о свете,
О горе и счастье, о жизни и смерти.
А слева и справа, в канаве и в яме -
И деньги, и слава, и счастье горстями.
Полы пахнут краской, а потолки - мелом,
И песня, и сказка, и женщина в белом.
Тебя меня жалко, а мне - еще жальше.
Но, шатко и валко, а я пойду дальше:
И зависть не гложит, и нет во мне злости,
Я даже, быть может, зайду к тебе в гости.
Зайду не за делом, и мы поскучаем,
И женщина в белом одарит нас чаем.
Мы трубки раскурим, отведаем снеди
И всласть потолкуем о жизни и смерти.
А утром, чуть выйдешь, чуть выглянешь даже,
В тумане увидешь, как я иду дальше,
Походкою твердой шагаю по хляби,
И весь такой гордый, и весь такой в шляпе.
А дальше все ветры, обвалы, откосы,
Все глуше ответы,все выше вопросы.
Все тьмою объято, но, Господи Боже,
Ведь если не я, то кто же, то кто же?
1985
***********************************************************
Дело шло к рассвету, вьюги бушевали,
Зимняя погода лезла вон из кожи,
В доме шло веселье, гости танцевали,
Ты была прекрасна, прямо-таки до дрожи.
Каждый был обласкан и храним судьбою,
Я ж тогда подумал: плохо наше дело,
Хватит нам с тобою лиха,
будет нам с тобою...
Так оно и вышло, все смешалось в доме,
Развалились гнезда, закружились русла.
Ты молчишь и сердце держишь на ладони...
Боже, все как просто! Что же все так грустно?
То ли дело прежде, в юности лазурной:
Вот уж впрямь бывало разного немало,
Я любил бессчетно и всегда безумно,
И всегда успешно...
Знаешь, жертв не возникало.
Люди мне сказали - разделяй и властвуй,
Торжествуй и празднуй, а то проморгаешь...
Сфера вольных мыслей, область дальних странствий -
Выбирай, что хочешь, поступай как знаешь.
Все вы, люди, врете, а я все киваю,
Бес во мне какой-то, ест меня и губит.
Никому не верю, ничего не знаю.
Знаю, что люблю тебя,
да кто ж тебя не любит!
И как прежде тонет все в веселом вздоре,
Вьюга рвет и мечет, гости веселятся.
Сил моих нет больше, я хочу на море,
Я хочу забыться, я хочу влюбляться.
Лазать по откосам, грезить о мадоннах,
Излучать сиянье, небу подражая.
Во т бы как, но сердце держишь ты в ладонях,
Чем же крыть, а крыть-то нечем...
Так и продолжаем жить.
1985
***********************************************************
БИЛЛИ
Где-то в горах высоких,
Или в песках далеких,
Билли - один из многих
Славных ребят.
Билли - солдат обычный,
Билли - солдат отличный,
Бравый солдат.
Билли задачу знает, службу несет.
Билли идет, стреляет, смотрит вперед.
Билли, такой красивый,
Билли шагает, Билли поет:
Припев: Good bye, Good bye, my home,
Good bye, Good bye, my mammy,
Good bye, Good bye, my baby,
Good bye, my love!
Сколько деньков проплыло,
Сколько годков пробило,
Сколько красоток было -
Не сосчитать !
Эти красотки, Билли,
Впрочем, тебя любили
Очень, теперь забыли,
Впрочем - плевать.
Тропы твоих колоний зовут вперед.
Строки твоих симфоний ветер орет.
Танки грызут планету,
Янки идет по свету,
Янки стреляет, я нки поет:
Припев.
Где вы, подружки Билли?
Зря вы его любили.
Билли лежит в могиле,
Плачьте навзрыд.
Бывший лихой любовник
Билли, почти полковник
Билли - теперь покойник,
Билли убит.
В краю чужом убили Билли - и вот:
В строю на месте Билли Томми идет.
Томми, большой и сильный,
Томми, такой красивый,
Томми шагает,
Томми поет...
1982, 1985
***********************************************************
ЩИТ И МЕЧ
Казалось мн е, что так велел весь мир, весь мир, весь мир,
Когда впервые я надел мундир,мундир,мундир.
Занятий ратных быть среди за честь почел, почел,
И мне весь мир сказал: "Иди!" И я пошел, пошел.
И был я смел, покуда прав, и прав, покуда жив.
А если что - читал устав, а там курсив, курсив.
И я забыл и отчий кров, и свет твоих очей.
Когда свистел мой тяжкий бич, вперед брели быки,
Когда гремел мой ратный клич, в поход текли полки.
Едва я в сторону огня протягивал ладонь,
Как в се молились на меня и шли за мной в огонь.
А я носил мундир, мундир и был красив, красив,
А если так - за мной весь мир, а если что - курсив.
А истина - она одна, одна - в огне, в огне.
А если пуля суждена - она не мне, не мне.
Так думал я, в дожде свинца не отвернув лица, -
Не будет этому конца. И не было конца.
И мой солдат вперед, вперед кидался под прицел,
И знал, что он умрет, умрет, а я останусь цел.
Меня осколок пощадит, помилует картечь,
Ведь мне весь мир довер ил щит и меч, и меч, и меч.
И клич звенел, и полк шагал, и я, других затмив,
Шагал и пел, я миф слагал, а в нем - курсив, курсив.
Когда ж и мне свинца кусок попал в висок, в висок,
Я молча лег в песок, в песок и встать не смог, не смог.
А щит и меч схватил другой и полк повел вперед.
Но ведал он, что смерть с клюкой вослед за ним идет.
Какое знамя ни развей и форму ни надень,
Не отдалишь свиданья с ней ни на век, ни на день.
Ни грозный меч, ни яркий шелк от смерти не спас ет,
Так думал полк, мой храбрый полк, и шел себе вперед.
---------------------------------------------------
Шакал могилу раскопал, останки слопал гриф.
Буран страницы разметал, жара сожгла курсив.
Один мундир лежит, забыт. Лежит, забы т и сир.
Весь мир глядит - мундир лежит. Подумаешь, мундир.
1985
***********************************************************
Ad Leuconoen
Не кричи, глашатай, не труби сбора.
Погоди, недолго терпеть.
Нет, еще не завтра, но уже скоро
Риму предстоит умереть.
Радуйся, торговец, закупай мыло,
Мыло скоро будет в цене.
Скоро будет все иначе, чем было.
А меня убьют на войне.
Не зевай, историк, сочиняй книгу,
Наблюдай вращенье Земли.
Каждому столетью, году, дню, мигу,
Сколько надлежит, удели.
Ветер подымается, звезда меркнет,
Цезарь спит и стонет во сне.
Скоро станет ясно, кто кого свергнет.
А меня убьют на войне.
Смейся, Левконоя, разливай вина,
Знать, что будет, ты не вольна.
(Но) можешь мне поверить, по всему видно,
Что тебя не тронет война.
Знать, что будет завтра,
много ль в том толка!
Думай о сегодняшнем дне.
Я ж, хотя и знаю, но скажу только,
Чт о меня убьют на войне.
1987
***********************************************************
МОЕ КОРОЛЕВСТВО I
По осенним годам тяжела тишина,
И пускай уж зима, если будет весна.
А не дай Бог, весны не случится!
И уже не спасают ни дом, ни очаг,
Не влекут корабли и вагоны.
И то справа, то слева на штатских плечах
Проступают погоны.
Впереди темнота, позади ничего.
И горит человек в беспокойстве.
И гудят беспокойные мысли его
Об ином социальном устройстве.
Он прочел, разбирая санскрит и латынь,
О властителях вольных и диких.
Он, скитаясь, бродил по обломкам святынь,
По руинам империй великих.
Меж времен и племен он искал без конца
Вариант идеального строя.
Но нигде не нашел для себя образца
И не встертил покоя.
И теперь, в захолустье, в трущобе, в дыре,
Отыскав подходящее место,
Соверщенно один на пустом пустыре
Он возводит свое королевство.
Кропотливо, ценою большого труда,
Он рисует проекты и карты.
Он один воздвигает свои города
И свои водружает штандарты.
И шагая под знаменем скорбной любви,
Он навек упраздняет погоны.
Как январь белоснежны его корабли,
И прекрасны законы.
И, хотя он не скрыт от порочной среды
И от мрака жестоких наследий,
Если грянет беда, то причиной беды
Будет только коварство соседей.
Он один, беззащитен, высок, умудрен,
Мастерит, укрепляет и лепит.
А потом отрешенно восходет на трон,
И в душе его трепет.
***********************************************************
НА ВСЕЙ ЗЕМЛЕ I
Без цели, без дорог, сквозь сумерки Земли
Ведет нас скорбный Бог, весь бледный от любви.
Наш путь лежит мо мгле и тянется в туман.
Он вьется по холмам, петляет тут и там...
А между тем на всей Земле, на всей Земле
Не хватит места нам.
Но где-то за холмом - разгадка тайн Земли,
Как птица, бьет крылом в сиянье и в пыли.
И блещет на крыле то слава, то смола,
То пламя, то зола ссыпается с крыла...
А между тем - на всей Земле, на всей Земле
Не будет нам тепла.
И каждый поворот мы помним до седин.
И тяжкий мрак болот, и гордый блеск вершин,
И спящий на заре в долине темный храм,
И нечто, в глубине таящееся там...
А между тем на всей Земле, на всей Земле
Не выйдет счастья нам.
***********************************************************
Под знаменем фортуны, до боли, до дрожи,
Настраивал я струны, прости меня, Боже!
И пел в восторге диком о счастье великом.
А счастье было сладко, но редко и кратко.
Отцвел мой дальний берег давно и напрасно.
Звезда моих Америк взошла и погасла.
Поднявшись из долины почти до вершины,
Я двинулся обратно, зачем - непонятно.
Капризные арены мой дар погубили,
Корыстные царевны мой жар потушили.
Одна на свете дама, и та - моя мама,
Меня любила просто, ни за что, ни про что.
Смычок пришел в негодность, струна истрепалась, ->Hm
Моя былая гордость до дна исчерпалась,
Людей просить не смею, царей не имею,
Тебя просить негоже, и все же, о Боже!
Познав любовь-измену от края до края, -> Cm
Всему нашел я цену, цена небольшая.
Не дай мне, Боже, боле ни дрожи, ни боли.
Взамен всего такого - ты дай мне покоя.
Пускай дымятся где-то и степи, и горы. -> C#m
Куда в мои-то лета мне эти просторы!
Пускай в иные страны текут океаны.
Зачем, зачем, Владыко, мне столько воды-то!
Ручей, очаг и ложе - не больше, о Боже. -> Dm
Избавь мой слабый гений от всяких учений.
Не нужно мне Сорбонны, но дай мне свободы!
И я, презрев лавины, дойду до вершины.
До горнего утеса, до высшего класса, -> Em
До главного вопроса, до смертного часа,
Когда в одеждах белых сквозь первые вьюги
На мой отцветший берег слетят твои слуги.
1986
***********************************************************
ЗАКОН ХОДЬБЫ
Порядок вечный мне не знаком,
Неведом расчет судьбы,
Мне внятен только один закон,
Великий закон ходьбы.
От первых дней до последних лет,
До старческого горба
Нас вводит в курс и выводит в свет,
И сводит на нет ходьба.
Томяться истины под замком,
Трещат от загадок лбы,
Но всем доступен простой закон,
Всеобщий закон ходьбы.
Царит ходьба, не щадит потоп
Ни Цезаря, ни раба,
Идет вразнос, и бурлит взахлеб
Во веки веков ходьба.
Нам все по силам, хотим, шаля,
Сровняем излом реки,
Хотим, леса превратим в поля,
Поля прератим в пески.
Ведь даже смерть не пугает нас
Чужая или своя,
И в этой битве за часом час
Все более крепок я.
Я тверд и строен, и как никто
Исполнен любви к речам,
И вновь "спасибо" кричу за то,
За что и всегда кричал.
Но, Боже правый, как быть, когда
Все чаще, меж строгих схем,
Торчит проклятый вопрос "куда?"
И подлый вопрос "зачем?"
Сочтем итоги в конце пути,
Не стоит теперь труда,
Но скоро я не смогу идти,
Пока не пойму "куда".
Воспряну духом, лекарство съем,
Постигну "как быть", "кем быть",
Но даже если пойму зачем,
Едва ли смогу убить.
Да так ли важно, чья сторона
Сильна и резон на чьей?
Ведь вот, к примеру, идет Весна,
И кто помешает ей?
Над полем сладкий апрельский дым,
И птичий в лесах галдеж,
И мир, похоже, не стал другим,
Чуть-чуть похуже, так что ж?
Все то же чудо в сиянье глаз,
И прелесть в изгибах рта,
И жизнь как будто едва началась,
А вроде почти прожита.
И солнце рождается вновь и вновь
И гаснет опять и опять.
Зачем же портить друг другу кровь,
Зачем же кровь проливать?
1986
**********************************************************
Вечно открытый Божьему гневу,
Шаг замедляю перед горой.
Вижу как дерзко движется к небу
Лазальщик скальный - горный герой.
Весь из отваги соткан и создан,
Кажется снизу черным стрижом.
Там вверху строит он гнезда,
Там он царь, там его дом.
Там на вершине смеет он править,
С гибельной высью дружит на "ты",
Мне ж у подножья трудно представить
Даже частицу той высоты.
Как не пытайся, сколько не бейся,
Не довезет туда колесо.
Там уже нет поднебесья,
Там над ним небо и все.
Стены отвесны, камни опасны,
Скалы надменны, вечен их лед.
Многие жертвы были напрасны,
Редкое семя тут прорастет.
Сколько нецветших и непроросших
Горы убили здесь ни за грош.
Что ж ты, стриж, не проклянешь их,
Что ж ты им славу поешь?
Он отвечает, двигая бровью,
Словно мыслитель, лбом шевеля:
Дымом и дегтем, потом и кровью
Небо не пахнет, пахнет земля.
Я замолкаю, кто ж его знает,
Что на прощанье скажешь стрижу.
Он, как царь, в небо взлетает,
Я, как раб, вдаль ухожу.
Мир тебе, горец, вечно и ныне
Шествуй к вершине, к небу стремись.
Ты - по откосу, я - по равнине,
Каждый, как может, движется ввысь.
Я продолжаю слепо и немо
Путь по кровавой, дымной земле.
Но мое хмурое небо
С каждым днем ближе ко мне.
1987
*********************************************
ТЕМА ПОКОЯ
Как ни горды мы, как ни ранимы,
Неисчислимы жизни дары.
Вот отступает тем равнины,
И возникает тема горы.
И, обнажая швы и пробелы,
Вдруг выплывает тема победы,
И вытесняет тему вины.
Образ пророка, образ героя
Флагами машут издалека...
Но, как и прежде, тема покоя
Благословенна и глубока.
И, оказавшись у поворота,
Там над стремниной встань и замри..
Сколько ни длится тема полета,
Все возвратится к теме Земли.
1987
***********************************************************
СЕЗОН ДОЖДЕЙ
Юго-Восток - ненастная страна.
Сезон дождей здесь тянется полгода.
И день за днем с восхода до восхода,
Лишь непогода царствует одна.
Вот и теперь - медлительный поток
Сошел с небес, томительно нахлынул,
Все изменил, все сдвинул, опрокинул
И поглотил страну Юго-Восток.
Теченье вод, бескрайний караван,
Не разобрать, где дно, а где поверхность.
Сезон дождей в смятение поверг нас,
Затеяв свой унылый балаган.
Далекий город облик корабля
Приобретает в этой непогоде.
Но там никто по палубам не ходит
И не стоит на вахте у руля.
Матросы спят. Им горе не беда.
В сезон дождей предписано уставом
Все время спать, прикинувшись усталым.
Корабль дымит. Но с места - никуда.
Так, вероятно, греческий чудак,
Силач-атлант, прикинувшись бессонным,
Стоит и спит под небом невесомым,
Но напрягает мышцы - просто так.
И лишь мой дом в путыне, как монах,
На полпути меж Югом и Востоком
Плывет один, открытый всем потокам,
Челном бесхозным путаясь в волнах.
Плыви, мой челн, привыкни ко всему,
Держись легко, скользи неторопливо.
И встречным всем рассказывай правдиво,
Как одиноко в море одному.
1987
***********************************************************
Покуда ничего на свете не случилось,
И первая строка едва сочинена,
Пером руководят ученость и учтивость,
Но зыблются во мгле миры и времена.
Уже изобретен эпиграф из латыни,
Рожденье новых звезд готовится окрест,
И вскачь летит герой навсречу героине,
И все бы хорошо. Sed vita brevis est.
Сюжет еще сокрыт в предгорьях и заречьях,
Но замысел созрел, сгустился и набух.
Запутавшись в огнях, в обличьях и наречьях,
Куда-то в синеву уходит Петербург.
Стремительный оркестр, мучительное presto,
Безумный метроном отстукивает счет.
Ах, вот еще одно значительное место!
Ах, вот еще одно!.. But life is very short.
Кудесник-дирижер блистателен и влажен,
Все движется вокруг - поди, останови!
Он действует взахлеб, клавир ему не важен.
В оркестре у него мечты да соловьи.
И вот уже готов к финалу 3-й части
Неслыханный досель, немыслимый аккорд,
И всем нам суждено одно сплошное счастье,
А смерть не суждена... Mais la vie est tres courte.
Кончается роман. Ломается кибитка.
Герои разбрелись неведомо куда.
И только соловьи не чуствуют убытка,
Им 10 лет не срок, и 20 - не беда.
И нету впереди ни яблока, ни Трои,
А весен предстоит не меньше сорока,
И через 30 лет встерчаются герои,
И все бы ничего... Но жизнь так коротка...
1987
*****************************************
ВЕЧНОЕ СЛОВО
Из руин и забвенья, из пепла и крови,
Законам любым вопреки,
Возникает лицо, появляются брови,
Из тьмы проступают зрачки.
И не нужно движений, достаточно взгляда,
Как все начинается вновь:
Из бессонного бреда, из слез и разлада
На свет происходит любовь.
О, как страстно бунтует и мечется глухо
Невнятная гордость моя!
Но когда настает вожделение духа,
Не волен противиться я.
И, напротив, когда вдохновение плоти
Волнует и застит глаза, -
Я нисколько не против, не только не против,
Напротив, я полностью за!
Спотыкается разум, не в силах расчислить
Конца и начала узнать.
И все чаще бывает, что страшно помыслить,
Хотя и возможно понять.
И все чаще выходит, что смерть наготове,
А тайна земли заперта.
И опять остается спасение в слове,
А прочее все - суета.
Полагаюсь на слово, на вечное Слово,
И кроме него - ничего.
Обращаюсь к нему, как к началу земного
Всего и иного всего.
Возвращаюсь, качаясь, как судно к причалу,
К высокому Слову Творца.
И чем более я подвигаюсь к Началу,
Тем далее мне до конца.
1988
*****************************************
КОВЧЕГ НЕУТОМИМЫЙ
Надежды прочь, сомнения долой,
Забыты и досада и бравада.
Граница между небом и водой
Уже не различима, и не надо.
По-прежнему свободный свой разбег
Сверяя с параллелью голубою,
Плывет неутомимый наш ковчег,
Волнуемый лишь смертью и любовью.
Проблемы вечной - бысть или не бысть -
Решенья мы не знаем и не скажем,
Зато ни жажда славы, ни корысть
Уже не овладеют экипажем.
И если мы несемся через льды,
Не чувствуя ни холода, ни боли,
То это все ни для какой нужды,
А только ради смерти и любови.
Воистину ничем не дорожа
За этим легкомысленным занятьем,
Мы верим, что не будет платежа,
Но если он и будет, мы заплатим.
Чего бояться нам - тюрьмы, тоски,
Ущерба очагу, вреда здоровью -
Но это все такие пустяки
В сравнении со смертью и любовью.
1988
***********************************************************
Ты - художник, мы - толпа, ты умен, толпа глупа,
Крепкий ум тебе подмогой, нам подмогой крепость лба!
Мы бездарны - ты талант, мы пигмеи - ты гигант,
Мы подвластны - ты свободен, ты бездомен и богат.
Твой удел - вершины гор, звездный свет, хмельной простор.
Наш удел - земная смута, мрак и скука, грязь и вздор.
Но душой из глубины мы к тебе устремлены.
Если надо, будь спокоен, -мы исполним, что должны!
И когда от горних звезд ты вернешся на погост
Мы тебе со всей любовью бюст воздвигнем вов весь рост!
Но когда ненастным днем ты согнешся под крестом,
Мы пойдем рубить терновник и венец тебе сплетем.
***********************************************************
Ты - художник, мы - толпа, ты умен, толпа глупа,
Крепкий ум тебе подмогой, нам подмогой крепость лба!
Мы бездарны - ты талант, мы пигмеи - ты гигант,
Мы подвластны - ты свободен, ты бездомен и богат.
Твой удел - вершины гор, звездный свет, хмельной простор.
Наш удел - земная смута, мрак и скука, грязь и вздор.
Но душой из глубины мы к тебе устремлены.
Если надо, будь спокоен, -мы исполним, что должны!
И когда от горних звезд ты вернешся на погост
Мы тебе со всей любовью бюст воздвигнем вов весь рост!
Но когда ненастным днем ты согнешся под крестом,
Мы пойдем рубить терновник и венец тебе сплетем.
***********************************************************
Навещая знакомый берег,
Отрешенно гляжу на взморье,
Возвращаясь на пепелище,
Осязаю рубеж времен.
Ни о прошлом, ни о грядущем
Не рассказывает безмолвие,
Черепки отгремевших пиршеств,
Парафиновый Парфенон.
Лишь один звенит колокольчик,
Будто спрашивает: "Ну где же ты?",
Будто просит: "Побудь со мною!",
А я рад бы, да не могу,
От причала отходит судно,
На него все мои надежды.
Я слежу за его движеньем,
Оставаясь на берегу.
Сухопутный пройдет шарманщик
В голубом головном уборе,
Напевая морскую песню,
Ничего не прося за труд.
Эту песню придумал некто,
Никогда не бывавший в море,
Но поется в ней лишь о море,
И на судне ее поймут.
И здесь нет никакого чуда -
Ведь команду на судне этом
Составляют гвардейцы духа
Всех времен и любых кровей,
Открыватели многих истин,
Консультанты по раритетеам,
Очевидцы больших событий,
Собе седники королей.
Мне хватило бы даже слова
В долетевшем от них призыве
Чтоб навеки проститься с сушей
И исчезнуть там, где заря,
Но безмолвный и недоступный
Белый призрак на черной зыби
Разворачивается к ветру,
Никого с собой не зовя.
И, в то время, как он, быть может,
Отправляется в край несчастий
Из великой любви к свободе
Для всемерной борьбы со злом,
Я, покорный слуга глагола,
Я, поклонник деепричастий,
Остаюсь со своим неверным
Поэтическим ремеслом.
Навсегда расставаясь с морем,
Наблюдаю почти бесстрастно,
Словно даже уже и это
Неспособно меня развлечь,
Как невидимые пределы
Разграничивают пространство,
И ничто этих черт запретных
Не осмелится пересечь.
Лишь корабль моих упований
Покидает сии границы,
Тяжело раскрывает крылья
И, волнуясь, идет во мглу,
Я слежу за его движением,
Но пустуют мои таблицы,
Ни о прошлом, ни о грядущем
Ничего сказать не могу.
**********************************************
П А М Я Т Н И К
Позабывши где я, кто я, в полдень на проспекте пыльном,
Возле монумента стоя, маюсь в затрудненье сильном,
Чувствую себя нескладной вещью, вошью, междометьем
Перед этой глыбой хладной, перед истуканом этим.
Но не зря с нахальным видом жмусь я у него под носом -
Мнится мне, что этот идол - дока по любым вопросам,
Кажется спроси что-либо - тут же он тебе ответит,
Чем и осчастливит, ибо свет прольет и цель наметит.
"Стоп," - шепчу себе я хмуро, берегись надежд опасных,
Помни, что сия скульптура не для разговоров частных.
Будь хоть сорок раз философ, смолкни, поразмыслив тонко -
Здесь не задают вопросов, здесь благоговеют только.
Грозен монумент и в оба смотрит, нагоняя стужу,
Но вопросы жгут мне небо перцем, и хотят наружу,
Если не сдержу задора, может, и добьюсь ответа,
Но не удивлюсь, коль скоро крепко поплачусь за это.
Тяжкий вертикальный ноготь прямо надо мной маячит,
Значит, я умру, должно быть, тут же на проспекте, значит.
Ах, неужто песня спета? Дрогнув, я сбиваюсь с такта.
Нет, надо уходить с проспекта, надо поберечься как-то.
Боже, до чего же все же глуп я и воспитан плохо -
С мрамором шутить негоже, либо ожидай подвоха,
Но язык мой, враг мой, так и лезет, не поняв угрозы,
Весь в азарте, как в атаке, рвется задавать вопросы.
Чую, громыхает топот Командора, Мойдодыра,
Слышу, поднимает ропот вся прокуратура мира,
Но безумство святотатца мной уже владеет, видно,
Так и не сумев сдержаться, я произношу бесстыдно:
- Памятник, зачем тебе такие большие уши?
- Чтобы лучше слышать.
- Памятник, зачем тебе такие большие руки?
- Чтоб обнять тебя.
- Памятник, зачем тебе такие большие зубы?
Не дает ответа.
***********************************************************
Как варяг, наблюдающий нравы славян,
Я вхожу в перепутья своей стороны,
Будто в омут, смущаясь отсутствием дна
И дивясь: отчего до сих пор не тону?
Разрушенья встречают меня тут и там,
И ненастье ложится на сердце мое...
Помрачнев, я исследую местных князей;
Столь курьезны, нелепы и странны они,
Что какой-нибудь звероподобный тиран
Рядом с ними, наверное, был бы красив
(Если б нечисть могла обладать красотой)...
Коли так, то чего ожидать от рабов?
Всякий проблеск у них обращается в дым,
Словно тайна, поведанная дураку,
Или сказка, расказанная невпопад...
Бедный сказочник! Лучше бы ты онемел.
Здесь недолго творенье твое проживет.
Этим людям присущ разрушительный зуд -
От природы, измлада, до самых седин;
Как доныне они расчленяли и жгли,
Так и завтра пойдут расчленять и сжигать...
Досмотрю, как уходит из мрака во мрак
Девяностый с начала столетия год;
Осознаю, что не был он легче ничуть
Предыдущих восьмидесяти девяти, -
И печали умножатся в сердце моем.
Хоть немало печально оно и теперь...
***********************************************************
Во славу Греции твоей,
И всех морей вокруг,
Десятикрылый наш корабль
Мы назовем "Арго".
Покинем здешние снега
И поплывем на юг.
Я буду править кораблем,
Ты будешь петь, Марго.
По дивным песенкам твоим,
Которым сто веков,
По древним картам тех земель,
Где что ни шаг, то миф,
Я наконец-то изучу
Язык твоих богов,
Его хрустальные слова
И золотой мотив.
Вода, в которой, как тростник,
Архипелаг пророс
Блаженством нас не озарит,
Но не казнит зато.
Она без крови - горяча
И солона без слез,
Ей не помеха наша жизнь,
Ей наша смерть - ничто.
***********************************************************
Желязны /пеp. мой и Маpтыненко/
Между мной и тобою -- слова,
Как pаствоp pазделяют и деpжат
Hаши чувства и тайную нежность,
Hо сказать их -- пpизнать, что пpава
Одинаковость наша под кожей...
О, как стpанны они и -- похожи
Hа стpемящийся к вечности шпиль...
И -- наставшее завтpа -- сегодня,
Hо оно есть -- не капля чеpнил,
А текущее в вечность пpостpанство...
Hас с тобой голосов постоянство
Окpужает, как вечная ночь.
Влажно стеpты и смазаны лица,
Двеpи запеpты -- нам не помочь!
И pаствоp отмечает гpаницы...
***********************************************************
О. Мандельштамм.
Так пpоклят будь готический пpиют,
Где потолком входящий обмоpочен,
И где в печи веселых дpов не жгут...
Hемногие для вечности живут,
Hо если ты мгновеньем озабочен
Твой жpебий стpашен и твой дом непpочен.
**********************************************
И холодно, и ветер, и сумерки в глазах
Разорванным конвертом окончился азарт
И новые заботы, и трудно, и легко
От дома до работы совсем недалеко
А все-таки жаль, что кончилось лето, кончилось лето
Время летит - не удержать, дело не в этом
Среди взволнованных людей и в блеске мокрых площадей
Все-таки жаль, что кончилось лето, кончилось лето
Проснулся я от радости - ложился спать с печалью
Сто восемьдесят градусов, помноженных ночами
Вчера так хмуро было - сегодня день каков
И снег - всемирной гибелью всех белых мотыльков
А все-таки жаль, что кончилось лето, кончилось лето
И - не хотят - листья летят, сорваны ветром
Среди осенней кутерьмы и жизнерадостной зимы
Все-таки жаль, что кончилось лето, кончилось лето
Однажды было лето - оно внезапно началось
Однажды было лето - оно так много значило
Однажды было лето, что в памяти теряется
Однажды было лето - но не повторяется
А все-таки жаль, что кончилось лето, кончилось лето
Время летит - не удержать, дело не в этом
Когда в душе осенний дождь и ничего уже не ждешь
Все-таки жаль, что кончилось лето, кончилось лето
**********************************************
Горы далекие, горы туманные, горы
И улетающий, и умирающий снег
Если вы знаете - где-то есть город, город
Если вы помните - он не для всех, не для всех
Странные люди заполнили весь этот город
Мысли у них - поперек и слова - поперек
Из разговоров они признают только споры
И никуда не выходит оттуда дорог
Вместо домов у людей в этом городе - небо
Руки любимых у них - вместо квартир
Я никогда в этом городе не был, не был
Я все ищу, и никак мне его не найти
Если им больно - не плачут они, а смеются
Если им весело - вина хорошие пьют
Женские волосы, женские волосы вьются
И неустроенность им заменяет уют
Я иногда проходил через весь этот город
Мне бы увидеть, а я его не замечал
И за молчанием или за разговором
Шел я по городу, вышел и не повстречал
Поездом - нет, поездом мне не доехать
И самолетом, тем более, не долететь
Он задрожит миражом, он откликнется эхом
Но я найду, я хочу, и мне надо хотеть
**************************************** **********
Ведь ты же сам мечтал услышать, старина
Как на заре стучатся волны в парапет
И чуть звенит бакштаг, как первая струна
Дожди размоют отпечатки наших кед
Загородит дорогу горная стена
Но мы дойдем - и грянут волны в парапет
И зазвенит бакштаг, как первая струна.
Послушай, парень, ты берешь ненужный груз
Ты слишком долго с ней прощался у дверей
Чужими делает друзей слепая грусть
И повернуть обратно хочется скорей
Пойми, старик, она прощалась не с тобой
Пойми, старик, ты безразличен ей давно
Пойми, старик, ей абсолютно все равно
Что шум приемника, что утренний прибой
А если трудно разом все перечеркнуть
Давай разделим пополам твою печаль
И я когда-то в первый раз пускался в путь
И все прощался, и не мог сказать - прощай
Ну что ж, пойдем, уже кончается рассвет
Ведь ты же сам мечтал услышать, старина
Как на заре стучатся волны в парапет
И чуть звенит бакштаг, как первая струна
**** *************************************** А.Городницкий
От злой тоски не матерись
Сегодня ты без спирта пьян
На материк, на материк
Идет последний караван
Опять пурга, опять зима
Пришла, метелями звеня
Уйти в бега, сойти с ума
Теперь уж поздно для меня
Здесь невеселые дела
Здесь дышат горы горячо
А память давняя легла
Тяжелой ношей на плечо
Я до весны, до корабля
Не доживу когда-нибудь
Не пухом будет мне земля
А камнем ляжет мне на грудь
От злой тоски не матерись
Сегодня ты без спирта пьян
На материк, на материк
Ушел последний караван
**********************************************
Укрыта льдом зеленая вода
Летят на юг, перекликаясь, птицы
А я иду по деревянным городам
Где мостовые скрипят, как половицы
А я иду по деревянным городам
Где мостовые скрипят, как половицы
Над крышами - картофельный дымок
Висят на окнах синие метели
Здесь для меня дрова, нарубленные впрок
Здесь для меня постелены постели
Шумят кругом дремучие леса
И стали мне докучли вы и странны
Моих товарищей далеких голоса
Их городов асфальтовые страны
В тех странах в октябре - еще весна
Плывет цветов замысловатый запах
Но мне ни разу не привиделся во снах
Туманный запад, неверный дальний запад
Никто меня не вспоминает там
Моей вдове совсем другое снится
А я иду по деревянным городам
Где мостовые скрипят, как половицы
****************************************
Когда на сеpдце тяжесть и холодно в гpуди
К ступеням Эpмитажа ты в сумеpки пpиди
Там без питья и хлеба, забытые в веках
Атланты деpжат небо на каменных pуках
Деpжать его, махину, не мед со стоpоны
Hапpяжены их спины, колени сведены
Их тяжкая забота важней иных pабот
Из них ослабнет кто-то и небо упадет
Во тьме заплачут вдовы, повыгоpят поля
И встанет гpиб лиловый, и кончится Земля
А небо год от года все давит тяжелей
Дpожит оно от гула pакетных коpаблей
Стоят они pебята - точеные тела
Поставлены когда-то, а смена не пpишла
Их свет дневной не pадует, им ночью не до сна
Их кpасоту снаpядами уpодует война
Стоят они - навеки - упеpши лбы в беду
Hе боги - человеки - пpивычные к тpуду
И есть еще надежда до той поpы пока
Атланты не бо деpжат на каменных pуках
*********************************************
А все кончается, кончается,
кончается
Когда кончаются пеppона фонаpи.
Вагон качается, качается, качается,
И так все ясно, слов не говоpи.
А голова моя полна бессоницы
Полна тpевоги голова моя
И как pасти не может деpево без солнца
Так не пpожить и мне без вас - дpузья
Спасибо вам не подвели не дpогнули
Икаждый был откpыт таким, как был
А дни нелегкие за сеpдце тpонули
Спасибо вам, пpощайте, докуpил
А все кончается, кончается, кончается
Когда кончаются пеppона фонаpи.
Вагон качается, качается, качается,
И так все ясно, слов не говоpи.
Мы по любимым pазойдемся и по улицам
Hаденем фpаки и закpужимся в судьбе
А если сеpдце заболит пpостудится
Искать лекаpства будем мы в себе
Мы будем гнуться но навеpно не согнемся мы
Hе заpжавеют в ножнах скpытые клинки
Мы все когда-нибудь сюда веpнемся
И будем с вами пpосто мужики
А все кончается, кончается, кончается
Когда нам только шепните - мы на помощь пpидем
*********************************************************
От геpоев былых вpемен не осталось поpой имен
Те, что пpиняли смеpтный бой стали пpосто землей тpавой
Hо суpовая гоpдо сть их сохpанилась в сеpдцах живых
Этот вечный огонь, нам завещаный одним, мы в гpуди хpаним
Посмотpи на моих бойцов - целый свет помнит их в лицо
Вот застыл батальон в стpою, снова стаpых дpузей узнаю
Пусть им нет двадц ати пяти, тpудный путь им пpишлось пpойти
Это те, кто в штыки поднимался как один, те кто бpал Беpлин
Hет в России семьи такой, где б не памятен был свой геpой
И глаза молодых солдат с фотогpафий устало глядят
Этот взгляд, словно высший суд для pебят, что сейчас живут
И мальчишкам нельзя ни солгать ни обмануть ни с пути свеpнуть
*************************************************************
Р. Хайнлайн.
Пpостpанство и Вpемя в котоpый pаз сошлись на кpуги
своя
И звездный свод гоpит сеpебpом, гоpькое счастье тая
И, охpаняя Большой канал, в его воде дpожа,
Здесь Башни Истины стоят, ажуpней миpажа.
Давно истлели стpоители их, забыта мудpость богов
Чьи слезы поныне плещут в гpань туманных беpегов.
И сеpдце Маpса едва стучит под небом ледяным,
И ветеp беззвучно шепчет, что смеpть пpидет ко всем живым.
А башни все те же, и гимн кpасоте звучит как встаpь звучал
Их тонкие шпили о пpошлом забыли, глядясь на Большой Канал
**********************************************
Мы сообщаем вам о вопиющем факте
Hа беpегах Амуpа, посpеди pодных полей
Подвеpгся наш пpостой, советский миpный тpактоp
Обстpелу шестеpых китайских батаpей
Услышав дикий кpик кита йского десанта
Советский тpактоpист по званию стаpлей
Ответил на огонь одним могучим залпом
И уничтожил шесть китайских батаpей
А после, слив бензин и запустив pеактоp
Он быстpо допахал гpечиху и овес
Поднялся в не бо наш советский миpный тpактоp
И улетел домой в pодимый свой совхоз
Потом, на интеpвью спецкоpам их pедакций
Советский бpигадиp по званью капитан
Сказал, что в случае втоpой подобной пpовокации
Hа поле вместо тpактоpа мы выпустим комбайн
***************************************************************
Сеpые глаза - pассвет
Паpоходная сиpена
Дождь, pазлука, сеpый след
За винтом бегущей пены
Чеpные глаза - жаpа
В моpе сонных звезд скольженье
И у боpта до утpа
Поцелуев отpаженье
Синие глаза - луна
Вальса белое молчанье
Ежедневная стена
Hеизбежного пpощанья
Каpие глаза - песок
Осень, волчья степь, охота
Скачка - вся на волосок
От паденья до полета
Hет, я не судья для них
Пpосто без суждений вздоpных
Я четыpежды должник
Синих, сеpых, каpих, чеpных
Как четыpе стоpоны
Одного большого света
Я люблю - в том нет вины
Все четыpе этих цвета
*********************************