* * *

Осенний воздух, в парке дремлет сон.
Оазис тишины на склонах созерцанья.
В моей руке лимонно-желтый клен.
В твоих глазах извечное страданье.

Дыханьем осени пронизана любовь.
Подобно жилкам на ладонях листьев.
Лучи заката окуная в кровь,
Рисует ветер небо щедрой кистью.

А на земле идет багряный снег,
Вокруг шуршат дожди и тихо льются слезы.
И в память мне врезаются на век
Блестящие от слез, промокшие березы.

Вглядись в осенних красок торжество,
Наполни грудь свою ее благоуханьем.
На лоне осени вершится колдовство,
Да осенит тебя Господь своим дыханьем.

Размышления на берегу моря о жизни,
смерти и волнах.

Радостно душа рвалась из тела.
Словно чайка с криком ошалелым.
Словно воздух из надутой шины,
Словно из капкана писк мышиный.

В океане жизни тонут люди.
Вполосе прибоя, в белой пене.
После смерти что-то с нами будет.
Позади сомнений и волнений.

О спаси Спаситель лучезарный
От судьбы жестокой и бездарной.
Боже мой, отеческой рукою
Приведи нас к вечному покою.

Можешь приспособиться к погоде
Нужно приспособиться к невзгоде.
Выгодно приспособленье к смерти.
В этом суть религии, поверьте.

Тот, кто берега достиг без горя
Тупо смотрит на морскую пену
И не хочет лезть обратно в море,
Или биться головой об стену.

Труп твой принесло, или ты выплыл лично,
Океану это безразлично.
К берегам и жизненным пределам
Нас прибьет волна душой и телом.

Берег океана - край земли,
Берег океана - край воды.
Ты предпочитаешь корабли,
Я - обетованные сады.

Средний путь - приливы и отливы.
Шум прибоя суеты людской .
И посередине Бог счастливый,
Светлый Будда - мудрость и покой

* * *

И каждому из них подай свое названье,
Свой титул, свой ярлык и чтобы содержанье
В них было женское, и женское начало
Как в зеркале свой образ узнавало.

Прекрасен женский род, слова как на эстраде,
Любовь, победа, ложь, надежда и борьба.
За них любой из нас всю жизнь отдаст не глядя,
Уверенный, что в том и есть его судьба.

А глупость, а беда, опасность и разлука,
Средь женских слов есть страсть, обида, подлость, месть.
И если нас еще не одролела скука,
То, видимо у нас пока рассудок есть.

Ищу мужское слово, а в голову все лезет
Зарплата, совесть, пытка, традиция, печаль.
Как-будто сумасшедший поэт словами грезит,
Стремясь уравновесить законы и мораль.

Банальность, нежность, грусть, эротика, гуманность.
Имеют женский род, и это ли не странность.
Когда у женщин кроме красоты
Вдруг проступают родословные черты.

А логика, мечта, политика, карьера.
От женского родства словам спасенья нет.
Я женщинам не враг, но существует мера.
И где же, наконец, желанный паритет.

Предметы и понятья, молитвы и проклятья
Рождают смех и слезы и вдохновенный стих
В мозгу, как на кровати лежат они в об_ятьях
И не любовь, а разум соединяют их.

Россия наша мать, в Россию только верить.
Язык - отец державный, когда не просто мат.
Я долго размышлял, никак не мог поверить,
Чтобы мужского рода был сам матриархат.

* * *

Я думаю о той, которая могла...
Но нет, такое не под силу женам.
А та, которая от смерти сберегла...
И та, что вопреки людским законам...

О женщинах я думаю всегда
Наверно потому, что мысль в природе
Есть злое порождение ума
И вечно обитает в женском роде

Воспринимаю их я всей душой моей
Как гири на ногах, как крылья за плечами.
И длинными, бессонными ночами
Мне душу жгут они, как тысяча огней.

* * *

Острый гвоздь противоречий
В пятке путника сидит.
И при каждом новом шаге
Колет ранит и зудит.
"Не брани меня, родная"...
За разбитые мечты,
Нам дарит судьба слепая
Призрак вечной красоты.

Призрак - слабая надежда
В море пошлой суеты.
Слишком жалкая одежда
Для душевной наготы.
Голый череп, мозг нагой,
Что ты бредишь, дорогой.
Стынет голая душа,
Больно сказка хороша.

Жалко расставаться с мифом
Если сжился и привык,
А подняться вновь Сизифом,
Как тебе, - слабо, старик?
Кто-то камни в гору катит,
Кто-то крест, кряхтя, несет,
Ну а все-же может хватит
Грустных вздохов и забот?

* * *

Сон во сне и на яву
Я тепEрь к себе зову.

Мы проснулись на мгновенье
Чтобы истину принять
А потом уснем опять
Дабы вечно созерцать
Вечной жизни сновиденье.

* * *

Отменить, как будто ничего такого
Никогда и не было и не будет впредь.
Как бы об_яснить вам более толково:
Не родился, значит - и не умереть.

Год за годом солнце всходит на востоке,
На заре ликуя, и уходит в тень,
Умирая к ночи в лучезарном шоке.
Празднует рожденье каждый божий день.

Каждый день родиться - это ли не счастье?
И младенцем чистым вместе с солнцем плыть.
И с утра влюбиться и в любовной страсти
Высшее блаженство вечно находить.

Каждый день родиться - это нам годится.
Прошлого не помнить и счастливым быть.
И с утра напиться и лететь, как птица
И к вечерней зорьке все перезабыть.

* * *

* * *

* * *

А на небе идет представление.
Льются краски абсурдно багряные.
И является миру явление,
И бредут облака полупьяные.

Посреди лучезарного зарева
Демон черный с цветными нашивками
Ослепительно небо поджаривал
С легким ветром и смыслом оливковым.

Раскаленные мысли, как звездочки,
Устремлялися в выси бездонные.
И летали хрустальные лодочки,
И кидалися в волны зеленые.

И глаза затуманились ясностью.
Изнутри и снаружи прозрели мы.
Тишина, отравившись безгласностью,
Взорвалась соловьиными трелями.

* * *

Возврата к прошлому не знает каждый миг.
И каждый миг звучит предсмертный крик.
Кричат мгновенья гибнущих минут
И ждут и жгут мосты и снова ждут.

Я был виновен в тысячах грехов.
И постоянно выхода искал.
И, чтоб избавиться от тягостных оков,
Я их решил собрать в один кристалл.

В один гранит, в один прекрасный вздох,
В холодный мрамор, в каменный мешок.
И этот неожиданный подвох
Явил мне поучительный урок.

Мои грехи, мои пороки в ней
Вдруг ожили под натиском мольбы.
И брачный полицейский Гименей
Замкнул наручники моей судьбы.

В основе чувств кипение крови,
А логика Богов всегда проста.
Как без греха не может быть любви,
Так, видит Бог, порочна красота.

* * *

Она сгибалась, как лоза
И как подушка грела.
Она смотрела мне в глаза
И млела.

Ее роскошных губ тайник
И бедер очертанья
Неиссякаемый родник -
Дерзанья.

Кумир бессмертный - красота
Манит и тает.
Молчи, святая простота,
Такого не бывает.

* * *

И так же, как всегда, шутить изволят Боги.
Зачатию стихов предшествует любовь.
А строчки и слова рожденные в итоге,
Давно сменили молоко на кровь.

Любить, творить, рождать и в бесконечной муке
Искать нелепый смысл земного бытия.
Чтоб тихо подойти к одной большой разлуке,
В которой надо потерять тебя.

А дети и стихи прекрасно обойдутся
Без лишних слов, приказов и забот.
И над любовью нашей просто посмеются
И над своей заплачут в свой черед.

Ты думаешь мне жалко их? - Нисколько.
Стихами плачут сильные сердца.
И, может быть, слегка обидно только,
Что в жизни сказка требует конца.

* * *

Шипят на гребне, как на сковородке.
И изогнув то спину, то ли грудь,
Подкатывают грозно к самой лодке
И норовят колени мне лизнуть.

Конечно это преувеличенье.
Они не больше метра в высоту.
Но чувствую их страстное влеченье
И вижу их морскую красоту.

Я в лодке легкой, я с волной не спорю.
Я с ней играю в мирную игру.
Я знаю цену северному морю:
Не прикурить от спички на ветру.

* * *

Вязнут мысли, тонет разум
В глубине твоих зрачков.
Сокрушенные отказом,
Льются чувства мимо слов.

Опустел сосуд спасенья,
Преполненный до дна.
Накануне воскресенья
Смерть особенно трудна.

Приукрасьте смерть страданьем
И спокойно рвите нить.
И никто при всем желаньи
Вас не сможет разлюбить.

* * *

Но я спокоен, дом мой - это крепость.
Двуглазое окно глядит на белый свет.
И высшая любовь, как высшая нелепость
На каждый мой вопрос дает прямой ответ.

Но даже и любовью нас не одурачат
Ни грозный Яхве, ни лукавый Бес.
И если кто из них мне судный день назначит.
Я буду точно в срок на капище чудес.

Спокойствие души не есть удел бесстрастья.
Зато оно одно дает нам редкий шанс.
Судить со стороны обиды и несчастья
И пережить восторги, не впадая в транс.

* * *

В хоре путанных предначертаний
Очертания смутные грез.
Казуистика прошлых страданий,
Кабалистика будущих гроз.

На узоры смотрю я. Сквозь пальцы
Утекает с ладони песок.
И хрустят побелевшие пальцы,
Растирая устало висок.

Ты не любишь меня ли, - другого.
Ты не любишь и в этом беда.
И бурлит бесполезное слово
Как в теснине порога вода

Приходи, приплыви, примечтайся.
Призову, приласкаю, прижму.
Погибая в ночи попытайся
Провалится в надзвездную тьму.

* * *

Ищущий мира
И ищущий боя
В лодке одной
Посредине прибоя.
Нет утешенья
Не нужны раскаянья.
Душу томят
Безнадежные чаянья.

Сколько их было
И сколько их будет,
Кто-то запомнит,
Кто-то забудет.

Волны зеленые
Рыщут, как волки.
Брызги сверкают -
Солнца осколки.

В гибельном танце
Играя с волнами,
Маленькой лодочке
Мнится цунами.

Сладко и жутко
Лететь на волне.
Черпая смысл
В громовой тишине.

* * *

1991

* * *

Возможно, я - не прав, насильно увлекая
Тебя на скользкий путь моей больной мечты.
Мы, в разных временах обычно пребывая,
По разному толкуем сущность красоты.

Я звал тебя с собой, но ты не захотела
Сменить уютный быт на синий омут грез.
Я бросить не посмел, поднять ты не посмела
Последний робкий взгляд сквозь паутину слез.

Прощай, любимая, я ухожу назад,
В свободный поиск, в поиски свободы.
И потекут назад по жизни годы,
И вздыбится фонтаном водопад.

И молнии в замедленном рисунке
Свой танец оборвут на полусне.
И прозвенит по каждой нервной струнке
Росток навстречу будущей весне.

* * *

Припомни, милая, как сладко ноют зубы,
Кусая сумасшествия ростки.
Представь себе, как ноет ветер в трубы
Бескрайней титанической тоски.

Гипноз ползучий песни заунывной
В златые цепи закует мой дух.
Заворожит мой разум лаской дивной
И звуками изранит нежный слух.

Ростки нытья на почве интеллекта
Цветами яркими искусства прорастут.
И с блеском театрального аффекта
Все наши беды враз перечеркнут.
Октябрь 92.

* * *

Что позабыть, что позапомнить,
Какие краски сочетать?
Какую партию исполнить,
Кого любить, кого предать?

До боли крепко стиснув зубы,
Молчу, как телефон в гробу.
Целую в каменные губы
Мою прекрасную судьбу.

Символы Петербурга

Блестящий шпиль, как символ откровенья,
Стыдливая изменчивость воды,
И достоевский камень преткновенья,
И блоковской бессонницы плоды.

И пушкинского гения частицы
В сердцах, осатаневших от борьбы,
И львы крылатые, совсем как птицы.
И карточные поиски судьбы.

Слепящий мрак мне застилает очи,
Струясь дразнящим образом мечты,
И принимает облик белой ночи,
Руками раздвигающей мосты.

Плутая в дебрях умонастроений,
Смотрю на мир сквозь розовый лорнет.
Среди былых, грядущих поколений
Я - скромный гений петербургских лет.
Декабрь 92.

* * *

* * *

Волн колебание - символ сомнения.
В гребне волны говорит наслаждение.
В темном провале таится покой.
Хочется волны погладить рукой.

Утром на листьях роса заблестела.
С песнями птиц и призывами тела.
Море ошпарит мой лоб кипятком,
Сердце в висках застучит молотком.
Декабрь 92.

* * *

И повели ночные размышленья
Свой хоровод рождений и смертей,
На острие свободного паденья
Я размещаю тысячу чертей.

Я в капле вижу мир, а в мире капли страсти.
Они же капли яда для других.
Луч света преломив на острой грани счастья,
Они сбегают вниз из грустных глаз твоих.

Не верь глазам своим, а верь глазам любимой.
Не верь ее словам, но верь ее губам.
И вечная любовь на время станет зримой
И сможет Бог любви внимать твоим мольбам.
Январь 93.

* * *

Я совсем не удивился,
Больно строчки хороши.
Уголек тот раскалился
От тепла моей души.

Он и светит, он и греет,
Но не долог его срок.
Вот уж он чуть видно тлеет,
Бедный милый огонек.

Я бросал стихи на ветер,
Думал бурю породить.
Я один на белом свете
И хочу тебя любить.

Ветер грозный, ветер нежный,
Раскачал девятый вал.
Лист бумаги белоснежный
На кусочки изорвал.

И плывут, спешат листочки
Облаками в небе стать.
Чтоб, летая, дни и ночи
Мои слезы проливать.

Я стихи бросаю в воду,
По реке плывут слова.
Я учу речную воду
Ткать из пены кружева.

Струи, плавные как ленты,
Помнят таянье снегов.
Рассыпают комплименты
Отраженью берегов.

Доплывут стихи до моря,
Море тут же их прочтет.
Плохи, - выбросит на берег,
Хороши, - себе возьмет.
Январь 93.

* * *

День за днем череда, как живая вода,
Как песок между пальцев струится.
Вновь и вновь бороздят глубину невода.
Но не в силах ничто измениться.

Ловит души Господь, ловит счастье людей,
Но они ускользают из сети.
Обретая любовь, мы теряем друзей,
А друзья словно малые дети.

Где-то, где-то у моря живет красота.
Ненаглядная Лебедь-царица.
От любви убегает она неспроста
И в глубоких пещерах таится.

Мы на гору пойдем, Царь-девицу найдем,
Поколдуем на разные темы.
На закате вдвоем тихо песню споем
И забудем все наши проблемы.

Мало мало, кто может за счастьем успеть.
Мимолетную радость изведать.
Соловьиную песню с восторгом пропеть,
Сокровенную тайну поведать.

Скоро скоро пребудет вечерний туман
Растворится в свободном полете.
И в финальном аккорде мой чуткий орган
Задрожит на лирической ноте.
Январь 93.

* * *

Живые рифмы корчатся в огне,
Колеблет время зыбкие мгновенья,
Как кислород им нужно вдохновенье,
Безвременно угасшее во мне.

Слова сгорают на кострах речей,
Тепло и свет родится в каждой фразе
И льется в упоительном экстазе
Прозрачный воск молитвенных свечей.

Молчи пожалуйста, не размыкай уста,
Не говори мне "я тебя любила".
В иных словах живет такая сила,
Перед которой меркнет красота.

Слова сгорают на кострах речей,
И едкий дым бессмысленных упреков
Не отодвинет неизбежных сроков
За горы необъятных мелочей.
Куда летит гусиный караван?
Куда текут петляющие реки?
Слова мои уроды и калеки
Слагают о любви дурной роман.

Они пылают на кострах речей,
На жертвенниках мудрых изречений.
И кто определит предел мучений
И вскроет невиновность палачей?

01.04.93г.

* * *

Бегут проклятые минутки
На все четыре стороны
И норовят собраться в сутки,
А сутки словно вороны.

Прокаркал ворон, - день прошел.
Короче жизнь не кажется.
И коли прожит хорошо,
То на судьбе не скажется.

Ах ворон, ворон, где ты был?
Где черным падал бременем?
Кого на вечность осудил?
Куда летал за временем?

Простимся на закате дня.
Как этот миг досаден.
Ты не взглянула на меня
И целый день украден.

Слагают горы муравьи
Столетьями по семечку.
А мысли тают от любви
И капают по темечку.
05.93г.

* * *

Мир искрится и сияет,
Светом мысли освещен.
Тот, кто этого не знает,
Жить в потемках обречен.

Тьма расколет подсознанье,
Кладезь первобытных сил.
Чтобы опыт созерцанья
Наши чувства воскресил.

Кто - то мысли излагает,
Кто - то просто говорит.
Но другого зажигает
Только тот, кто сам горит.

Светит, греет мыслепламя,
Пожирает мыслеплоть.
Спорит с пламенем желаний
И не может побороть.

Парадокс тот изначален,
Словно мировой мотив.
Поразительно печален
И несказанно красив.

* * *

Стынет завтрак на столе,
Пляшет зайчик на скале,
Рюмочки толпятся,
Плакать иль смеяться.

Эх раз, еще раз,
Спой, покуда не погас
Уголечек бледный,
Колокольчик медный.

Под горой и на горе
Ходит горе на заре,
В полдень бочку катит,
Выпьем на закате.

Эту бочку мы вдвоем
Горем до верху нальем,
Кинем на просторе,
Пусть утонет в море.

Эх раз, еще раз,
Ноги топчут перепляс,
Сапоги разбиты,
Мы на сегодня квиты.

Тишина, высота,
Глубина, красота,
Посмотрю на небо,
Поломаю хлеба.

Шмель гудит, тростинка гнется,
Ручеек в лицо смеется,
Отраженье дразнит,
Значит снова праздник.

Эх раз, еще раз,
Еще много много раз
Будем рюмку целовать,
А на похмелье - наплевать.

Эх раз, еще раз,
Еще много, много раз,
Лучше сорок раз напиться,
чем топиться сорок раз.

* * *

Речка, строчка, - лунка, кочка,
Под косой хрустят цветочки,
Все головки набекрень,
А гитара трень да трень.

Ох страсть, моя страсть,
Постарайся не упасть,
Мордой не разбиться
И вконец не спиться.

Над землей и над водой
Громоздятся тучи.
Анекдоты с бородой
Мою память пучат.

Помню - был, помню - нет,
Знаю - ночь, вижу - свет,
Наклоняюсь ближе,
Но тебя не вижу.

Эх страсть, моя страсть,
Как бы низко мне не пасть,
В пропасть или в яму,
Сдуру или спьяну.

Приведу свою лодью
На закате к порту.
Страсть на старость заменю
И пошлю все к черту.

Ты плыви моя лодья,
По пути на солнышко.
Утром снова буду я,
Буду я как стеклышко.

Эх страсть, моя страсть,
Лезет козлик волку в пасть,
Стонет еле слышно,
Совесть с потом вышла.

А мы посмотрим кто кого,
Да самого высокого,
Заставляют сокола
Летать вокруг да около.

Как струна звенит страна,
Вопли режут уши,
А мелодия одна
Заполняет душу ...

Эх страсть, моя страсть,
Кто тебе такую власть
Придал надо мною?
Продал с головою.

* * *

Как приятно и жутки бичевать их пороки,
Достоевским пером ковыряя внутри.
И, кляня, призывать неизбежные сроки
Милосердной войны и кровавой любви.

Дайте памяти волю и плывите как в сказке,
Задушите в объятьях вселенскую грусть.
И в панической пляске приближайтесь к развязке,
Повторяя ошибки людей наизусть.

Я ... кастрирую память, о юности бранно,
Милых сердцу мгновений и детской мечты
И смотрю на тебя с безнадежностью странной,
Мой единственный свет в глубине черноты.

* * *

Кружатся вихри мыслей непокорных,
В тумане парадоксов иллюзорных.
Слова ломаются на кончике пера
И завтра так похоже на вчера.

Но я люблю сегодня и сейчас.
Хоть вижу нашу бытность без прикрас.
И я живу бессмысленно и слепо
И радуюсь всему, что так нелепо.

* * *

* * *

Кто - то кинул в качестве спасенья
Тонущему в море ложных грез
Круг, сплетенный из цепей забвенья,
А поверх него венок из роз.

Красота и смерть неразличимы,
Но не все приемлют этот сюр.
И поэтому особенно ранимы
Души поэтических натур.

* * *

* * *

Перед лицом твоим при шпаге и при флаге
Под звуки яростной космической трубы
Я приведу их к воинской присяге
На верность чувству и в обход судьбы.

Мои грехи - наемники свободы,
Искусства и науки чудеса,
В любви беспечной прожитые годы,
Фантазии рули и паруса.

Они меня учили пить надежду,
Пытать природу и ценить покой.
Мне заменяли пищу и одежду
И помогали совладать с тоской.

Грешить и знать - почти одно и то же.
Мне эта экзистенция к лицу.
И каждый раз мороз дерет по коже,
Когда греховный акт идет к концу.

Изобретая трюк грехопаденья,
О чем ты думал, завершая труд?
Вплетая зло в прекрасное мгновенье
Восторгом творчества пронизанных минут.
Нет, ты не думал, не гадал, не чаял,
Бросая кости на игорный стол.
Ты просто жил, отчаянно скучая,
Забравшися с ногами на престол.

В последнем акте пошлой мелодрамы
Твой образ извлеку из пышной рамы
И, напрягая всю любовь в итоге,
Сожгу свою мечту о добром Боге.

* * *

* * *

* * *

* * *

Не смешно и не грустно вершится природа.
Если Бог в ней и есть, то глухой и немой.
Человеческой мысли живая свобода
Бъется в каменный лоб бесконечной волной.

Говорят, что живые наземные формы
Породила на лоне своем литораль.
Но скучны мне сухие научные нормы
И смотрю я мечтательно в синюю даль.

И опять, по природным упрямым капризам,
Возбуждая приливы таинственных сил,
На отливе скала занималась стриптизом,
А поэт на утесе сидел и курил.

* * *

Они дрожат, как миражи,
Всплывая в розовом тумане
Из моря бесконечной лжи
Чтоб снова утонуть в обмане.

Духовный мир один на всех.
Он идеальное творенье.
И звонкий смех и смертный грех
И просветленье и затменье.

Стеклянный колокольный звон
Плывет в просторах мирозданья.
В хрустальный кубок заключен
Напиток истинного знанья.

Не пей, его обманчив вкус.
Ведь тоько опыт-компас правый.
Однако, если ты не трус,
Тебе не избежать отравы.

Жизнь наша - сладкий яд мечты,
Но в исполненьи безобразном.
И слепнем мы от красоты,
И от ума спешим к маразму.

Венчает бурю полный штиль,
Забвенье ждет воспоминанье.
Сомненье гордое, как шпиль,
Венчает каждое деянье.

И в этом - разума печать,
Клейма пятно на белой коже.
Подумай, прежде чем начать,
И ты начать уже не сможешь.

* * *

Но сейчас не о смерти,
хочу о любви говорить.
Не о первой, второй или третьей,
а лишь о последней.
Из которой я вечного
буду кумира творить.
И которая тысячу раз
исчезала бесследно.

Каждый день,как последний,
и все, и не надо грустить.
Каждый день, как последний -
вот голая мудрость in vivo.
Кто себе не простит,
тот другим не сумеет простить.
Ждите, счастье придет,
если будете ждать терпеливо.

Бесконечная грусть
растеклась алкоголем в крови.
Заглушая, порою, раскаты
сердечного стука.
Я лежу и мечтаю
о крохах великой любви
Со стола, где пирует
трусливая черная сука.

* * *

Они-это люди, которых обидел Господь
Обильно снабдив их прекрасной способностью мыслить.
Но наглухо запер сей дар свой в убогую плоть,
Пороки которой я все не смогу перечислить.

Смотреть и не видеть, дышать и не чувствовать вкус
При каждом глотке кислорода, при каждом движеньи.
Не слышать, как шепчет воде расцветающий куст
Загадочный очерк своих голубых отражений.

А запахи, с юности нами забытый мотив.
Лишь запахи тлена дурманят нас зовом былого.
И вечную муку в минутную грусть превратив,
Вмещаем мы целую повесть в единое слово.

И бросив то слово на ветер, бредем в темноте.
В глухой бесконечной тоске по космическим тропам,
И чудится сложность нам в самой святой простоте,
И слезы любви угрожают всемирным потопом.

* * *

* * *

апрель 1994г.

* * *

* * *

* * *

* * *

Успокойся на минутку,
Вспомни солнечный денЯк,
И судьбы простую шутку
Не сочти за злой намек.

Все,что нам дарит природа,
Будем пользовать сполна.
И прекрасная погода
И роскошная весна.

И любовь на склоне лета,
И тоска на склоне дня...
Все для мысленного света
И душевного огня.

Опрокинь знатую чашу
На персидские ковры.
Превратим реальность нашу
В иллюзорные миры.

Верь мне,-- это не ошибка,
Жизнь не стоит ни гроша.
Отчего твоя улыбка
Так безумно хороша?

* * *

Чтоб раствориться в воздухе весеннем,
Чтоб утонуть в вечерней тишине.
Мы призовем лесное новоселье
И словим кайф на трепетной волне.

На краткий миг мы раздвигаем стены
Своих квартир и очумелых душ.
И жадно пьем напиток перемены
Из грязных кружек и болотных луж.

Горячий запах утреннего кофк
Не заглушит цветочный аромат.
Нас защитит от ложных философий
Простой эпикурейский постулат.

Для наслаждений нет ограничений,
Нельзя пресытиться дыханьем и мечтой.
Пусть пухнет голова от приключений,
И счастья дождь струится золотой.

* * *

Инцидент известный приключился
И подробности от вас не скрою.
Я же без ума в тебя влюбился,--
Это было раннею весною.

А потом еще в разгаре лета
На поляне солнцем разогретой
Голова внезапно закружилась,
Я бдруг понял,--ты в меня влюбилась.

В тот же день мне вещий сон приснился.
Надо же ,подумал я, -- как мило:
Разум мой ,как видно, помутился.
Счастье-то какое привалило.

Размечтался, думал, что навеки,
Но пришло осеннее похмелье.
Разливаясь по равнинам, реки
Уж не помнят горного веселья.

И закон гласит, что не утонет
Тот, кому судьба петлю дарует.
Побежденного она не тронет,
С победителем она пирует.

Ноябрь, 1994.

* * *

Запретный плод свободного полета
Безумно манит каждого мужчину.
И я готов сойти за идиота,
Пытаясь погрузиться в ту пучину.

Струится шелка водопад на грудь и плечи.
Зеленый бархат пьет бордовый плюш.
И кутаясь в лохмотья светской ркчи,
Мы обнажаем сущность наших душ.

Отыскивая в женщинах... любимых...,
Намек доступности-бриллиантовую жилу,
Используйте в пределах допустимых
Недопустимости пленительную силу.

Улыбка Монны-Лизы в каждой шлюхе,
Душевные стриптизы нынче в моде.
Мелодия любви застряла в ухе,
Страдая вопреки своей природе.

Поглядывая в щелочку прищура,
Покусывая губку-алый бантик,
Ты думаешь,--я думаю,--ты дура,
А я всего лишь навсего романтик.

Ноябрь 1994.

* * *

И в полной тишине возникла дева.
И плавно подошла и села слева.
Затем вторая вышла, -- величава
И тоже подошла и села справа.

Луна зажмурилась, слегка сгустились тени.
Явилась третяя и села на колени.
Они сидели и чего-то ждали,
За мной и за луною наблюдали.

Томительно минуты потянулись.
Как-будто звон донесся колокольный.
И девы меж собой переглянулись,
И, видимо, осталися довольны.

И первая, вонзив мне пальцы, сердце
Достала из груди и молча... съела.
Тот час из раны зазвучало скерцо
И скрипка упоительно запела.

И вместе с сердцем вдруг исчезли муки.
А вместо монотонного биенья
В груди моей божественные звуки
Теперь родятся каждое мгновенье.

Затем вторая, в царственной манере,
Висков коснулась мановеньем пальца.
И как шкатулку распахнула череп
И стала в мыслях у меня копаться.

Что было горько,зло,особенно досадно,
Выбрасывала прочь, смеяся звонко.
А мысли мудрые мои глотала жадно,
И я остался с разумом ребенка.

А третья дева обратилась в птицу,
И прилетает с каждою луною.
И каждый раз у ног моих садится
И очи застилает пеленою.

Когда луна беременна рассветом,
А солнца первый луч зеленоглазый
Еще не пробудил в тебе поэта,
Восторги превращаются в экстазы.

О, третьей девы мудрая затея,
Взглянула и сковала, как цепями
И нежно дарит... муки Прометея,
Терзая душу острыми когтями.

Как печень непокорного титана,
Душа моя растет навстречу пытке.
И ширится зияющая рана
Подобна ослепительной улыбке.

Триптих, трилогия, троянский треугольник!
Я никому в любви не подражал.
Триумф трагедию венчал,--прими невольник
Трехгранный милосердия кинжал.

А третья дева,--что же ей осталось?
Она же на коленях примостилась.
Зри в корень -выплыло могическое слово.
Что было ближе ей, за то и ухватилась.

Не ждите кровожадного финала,
Я не позволю вкусам извращенным
Достигнуть неприличного накала,
Чтобы не выглядеть вконец смущенным.

Прочнее связи нет, чем связи рода.
Их сам отбор на прочность проверял.
Но ясно каждому, в основе их природы
Высокой прочности исхлдный материал.

Коварен яд любовного напитка.
Яд таинства под пологом полночным.
Дается женщине всего одна попытка.
И пусть ее решенье будет точным.

* * *

Мы не расскажем никому
О чем поведал белый куст.
Предпочитая свету тьму,
И разуму -смятенье чувств.

Мы посмеемся отдуши,
Даря букет цветов весне.
Но, боже мой,как хороши
Бывают женщины во сне.

Спасенье снов-мой долг,мой крест.
Судьбы начало и конец.
На целый мир один как перст
Снов человеческих ловец.

* * *

Однако,тезис этот вовсе не простой
А также не относится к поэтам.
Поэты чувствуют с такою остротой,
Что ранят души и сердца при этом.

Но сами женщины уверены,что им
Дано познать на чувственном примере
Весь мир, а значит разумом своим
Они пренебрегают в полной мере.

А жаль, соединение полов
Источник жизни, и в ментальном мире
Могло бы привести без лишних слов
К рожденью истины,давайте глянем щире:

Разъединенные двуполым бытием,
Телесного мы жаждем единенья.
На сцене пребывания вдвоем,
Но это лишь зачатки откровенья.

Пускай от чувств кружится голова,
Но если мы понять друг друга сможем,
Мы злые чувства превратим в слова,
А добрые на песни переложим.

Я попрошу вас только об одном:
И вы мое поймете беспокойство.
Столь тонко чувствовать,--божественное свойство
Пожалуйста, используйте с умом.
Январь 1995.

* * *

Скорость света, быстротечность жизни,
Медленные муки на кресте...
Обожаю думать афоризмы
В их парадоксальной красоте.

Ольга, Ольга, мы твои древляне.
Белый ангел по небу летит.
Острый гвоздь в моей сердечной ране
Счастия слезы не замутит.

5 мая 1995 г.

* * *

Услышать бы доброе слово,
Увидеть бы ласковый взгляд,
Но логика быта сурова
В отборе нелепых преград.

От, якобы, зоркого взгляда
Не скроется тонкий намек.
Отравлен крупинками яда
Подчас справедливый упрек.

С годами мы видим все лучше
Чужих недостатков размер.
И клонится взгляд твой колючий
Под грузом приличных манер.

Живут же другие как рыбы,
Как птицы, не зная забот.
И мы, вероятно, смогли бы,
Да нам, как назло, не везет.

Однажды, втянувшись в анализ,
Я понял счастливых глупцов.
Но там, где узлы развязались,
Остались следы от рубцов.

Потребности выше желанья,
Желанье сильнее мечты.
Суть сложности самопознанья
В познаньи его простоты.

Осмелюсь отстаивать тезис:
Возможно, не очень тупой,
Как учит нас психогенезис,
Любовь ведь должна быть слепой.

Сримите повязку с Фемиды!
Отдайте Венере ее!
А наши смешные обиды...
На чистое сменим белье.

Май 1995.

* * *

Прибоя полосатые ливреи
Блестят на солнце золотым огнем.
И мирно дремлют гордые Кивреи,
Закатным опаленные огнем.

Луна и солнце из воды и в воду:
Законы островного бытия.
А мы с надеждой смотрим на погоду
И сушим кучу мокрого шмотья.

Мы уплывем от берега далеко,
Чтобы зажечь среди холодных скал
Ночных костров недремлющее око,
Загадочный и тайный ритуал.

Огонь заката зажигает море,
Но холодом лучи его полны.
Огонь костра горит в ночном просторе,
Разбрызгивая искры до луны.

* * *

* * *

Сложен путь через каскады водной пляски.
Через полдень, зной и грозы и волненья.
К островам ночной любви и нежной ласки,
Отколовшимся от первых дней творенья.

Как прекрасен миг прибытия на сушу,
В обиталище блаженства и покоя.
Как безжалостно заглядывали в душу
Ледяные волны пенного прибоя.

Н контрастах расцветают наши чувства,
Пьют нектар и алкоголь противоречий.
И ложатся в основание искусства,
Или давят тяжким грузом нам на плечи.

Но вернемся к аллегориям у моря.
Мы же сами наши мысли выбираем.
Не назвать ли это море просто горем,
А большую эту землю просто раем?

Относительны понятия и размеры,
Остров в море, или озеро в пустыне.
Идеальны в этом смысле только шхеры:
Где бы ни был, ты всегда посередине.

На вершине, здесь над каменными лбами
Видишь озеро в гранитном переплете.
На воде между седыми бурунами
Ощущаешь всю ничтожность бренной плоти.

Осторов счастья - это миг свободной воли
На просторах временного океана.
Это страстный монолог любовной роли,
Кульминация безумного романа.

Жгите карты долглвременных течений,
Набивайте рюкзаки свои мечтами,
Заполняйте фляги жаждой приключений
И седлайте непокорное цунами.

Сентябрь, 1995 г.

* * *

От наших слов зависит наше счастье,
А для несчастий есть у нас дела.
Так что, смотрите, счастье в нашей власти
И не закусывайте в пене удила.

Закусывайте лучше огурцами.
И полза в них и зубы сохранишь.
И пусть минуты длятся месяцами,
Когда ты в счастье по уши сидишь.

Тепло ли тебе, девица, скажи мне.
Тепло, тепло, морозушко, родной.
Ах как приятен этот холод зимний
И это завыванье под луной.

Слова идут из сердца,--так и лезут.
И прут наперекор лихой судьбе.
И славно по стеклу скребет железо
И завывает ветер на трубе.

Россия от мороза только крепнет.
Отбор идет на принципах борьбы.
И тот, кто в этой битве не ослепнет,
Увидит свет в концк ее судьбы.

От холода сжимаются предметы,
Плоды раздумий и плоды труда.
Сомкнем же круг, теплом друзей согреты
И в дальний путь на долгие года.

Декабрь, 1995.

* * *

Кто забыл о любви, пусть ракается,
А иначе не жить ему,-- маятся.
Не видать ему счастья, ни радости.
А одни лишь напасти и гадости.

Возлюбите же ближнего, дальнего,
Сплошь веселого, грустно-печального,
Разбитного и тихого, скромного,
Глупо светлого, умноготемного.

Новогодней порой изумительной
Водка льется струей отвратительной.
Водка льется рекою забвения.
Продолжаем, друзья, омовение.

* * *

Если не встать, не лечь,
Точно могильный склеп,
Надо разжечь печь,
Надо испечь хлеб.

Круглый или кирпич,
Завтрак или обед,
Выдумать или постичь,
Разницы в том нет.

Грустно, грустит гром,
Солнзе слезит глаз.
Чувствую всем нутром
Мне не видать Вас.

Мне не ловить свет
Ваших больших глаз.
Молча смотрю вслед,
Мне не любить Вас.

Можно еще бы пожить,
Если любимым стать.
Лень мне могилу рыть.
Я так хочу спать.

01.96.

* * *

И такой глухой, ослепший и счастливый,
Лежа на камнях и глядя в небо,
Ты тогда дождешся времени прилива,
Чтобы опрокинуть рюмку хлеба.

* * *

Шорох в кустах,
Мед на устах.
В Ваших глазах
Нежность и страх.

Розовый час,
Розовый вальс.
Вот и сейчас
Мне очень жаль Вас.

* * *

Но все не ясно, все не гладко,
И скучно мир разоблачать.
И в рассужденьях нет порядка.
С чего же проповедь начать.

Мой друг попал в густую сеть
Религиозного дурмана.
И сладкий яд самообмана
Уже успел его согреть.

Способность якобы постигнуть
То, что умом не одолеть,
По мне так все равно, что прыгнуть
И не упасть, а полотеть.

Во сне летать легко, беспечно...
Пьянит мистический простор.
Но сон не может длиться вечно,
Ждет приземленья приговор.

Итак, акценты в целом ясны:
Жизнь духа -это область снов.
А наше тело-- храм прекрасный
Источник болей, слез и... слов.

9.03.96.

* * *

Вершина пройдена, но манит крутизна.
Мир пропасти - загадочная сила.
Как - будто там таится новизна,
А не обычная, как кажется, могила.

Ужа, как можно заманить в полет?
А обух,-- переспорить плетью?
Бог помощь слабым, сильный сам поймет,
Как надо жить под грузом многолетья.

* * *

Сегодня же подай мне хлеба.
А я стаканчик отыщу.
Не то к тебе я прямо в небо
Свою ракету запущу.

Не злись, в своих чертогах славных,
Не ерзай, сидя в облаках.
Ты сам хотел, чтоб мы на равных
С тобою правили в веках.

Твой час придет, царей и нищих
Настигнет грозный твой приказ.
И с каждого сурово взыщет,
И это будет судный час.

Но до того, как грянут трубы,
Я буду звать тебя на ты.
И если встречу, -- двину в зубы
За боль поруганной мечты.

Март 1996.

* * *

Мир в своем репертуаре,
Пребывающий в сансаре,
В одиночестве и в паре,
Кришна Харе, Кришна Харе.

В ежедневной панораме,
И во славе и во сраме,
На миру и в стенах храма,
Кришна Рама, Кришна Рама.

В наводненье, на пожаре,
Кришна Харе, Кришна Харе.
Нас минует фарс и драма,
Кришна Рама, Кришна Рама.

Всем ли видно, всем ли слышно?
Говорит со мною Кришна,
В океане и в Сахаре,
Кришна Харе, Кришна Харе.

Вдохновенная программа,
Кришна Рама, Кришна Рама.
Прямо в сердце телеграмма,
Кришна Рама, Кришна Рама.

Солнце вышло,-- это Кришна,
Звезды слышно,-- это Кришна.
Расцветает лотос пышно,
Харе Кришна, Харе Кришна.
Май,1996.

* * *

Но знаки,ещЯ не внимание,
А только объекты сознания.
И только в глубинах сознания
Таится зародыш внимания.

Тебе я внимаю внимательно,
Включаю мозги подсознательно
И выполню все обязательно
Старательно, быстро и тщательно.

Но я отношусь отрицательно
К привычке внимать бессознательно.
И век не оставлю старания
Достичь глубины понимания.

19.03.96.

* * *

Он был со мной в мечтах пастельных,
На грани разума и сна.
В мечтах прекрасных и бесцельных,
Как отошедшая весна.

Зачем он здесь и кем был создан
На знойной почве бытия?
Мой грех оплачен и осознан:
Виновна я, виновна я!

* * *

Комментарий к книге "Одинокий сверчок".

ХАЙКУ.

"Тают снега.
Туманом окутаны горы.
Каркает ворона...

Ливень весенний.
Вливаются в океан
мутные воды...

Ливень весенний -
Как же преобразился мир!
Как стал прекрасен!"

Тают снега
И окутаны горы туманом.
Мутные воды
Стремятся сойтись с океаном.
Ливни весенние
Воду мешают с водою,
Талую воду
Недаром считают живою.

* * *

Вечерняя луна.
Рядом, голая по пояс,
нежится улитка.

Да когда же ты успела
к ногам моим подползти?
Ответь, улитка!"

По пояс голая улитка
Ползет по длинному листу.
Обречена ее попытка
Познать в паденьи высоту.
,
Настигнуть собственную тень
(Догнать свою немую тень)
Спешит двурогая улитка,
Но тяжела ее кибитка.
И снова ночь сменяет день.

* * *

Лают собаки.
Нету камня, чтобы в них запустить.
Зимняя луна.

Зимняя луна -
на снегу тень от пагоды рядом
с тенью от сосны.

Мерзнет зимняя луна.
Лает глупый пес.
Тень от пагоды видна,
И скрипит мороз.

Тени мерзнут на снегу.
Ни души вокруг.
Все картины на снегу
Дело лунных рук.

* * *

Горы и долы,
промокшие под дождем,
рассвет прохладный...

Прохладная тень
посреди зеленого поля
под сосной одинокой.

Прохлада в летний день
Под крышей или кроной.
От зноя суеты
Пусть мудрости законы
Меня укроют,
И в тени сосновой
Я с солнцем лягу спать
И встану к жизни снова.

* * *

Хризантемы белеют,
и праздничной их красотой
полна округа...

Не проронят ни слова -
И хозяин безмолвен, и гость,
и белая хризантема.

Как прозрачен, как слаб
стебелек хризантемы садовой.
Лепесток бледнорозовый
Или пурпурно-лиловый.

Не стыдись, поклонись ветерку,
Как послушно склоняются травы.
Улыбнись, и тебя обожжет он
Своим поцелуем лукавым.

* * *

Звезды в пруду.
Мелко-мелко дрожат отраженья-
Зимний дождь идет.

Против ветра иду,
А зонтик толкает обратно.
Время зимних дождей.

Зимний дождь моросит.
Мелко-мелко дрожат отраженья
Зимних звезд на воде.
Содрогает озябшая рябь
То и дело поверхность пруда.

Зимний дождь моросит,
Выражая свое раздраженье
Ветерку, что летает везде
И повсюду свой след оставляет,
Исчезая потом без следа.

* * *

После бури в полях
так мало цикад осталось!
Осеннее утро.

После праздничных плясок
снова ветер в соснах шумит.
Поют цикады.

Я взглянул в глаза цикады.
Очень грустные глаза.
Отчего же ты не рада?
Видишь, пляшет стрекоза.

Да, она всегда беспечна.
Если здраво посмотреть,
Не права она, конечно,
Ей бы лучше было - петь.

* * *

Новогодний рассвет -
Облака вдали розовеют,
будто на картинке.

Вот лягу спать,
а на утро проснусь и увижу-
Новый год на дворе!

"С Новым годом",-скажи мне
И станет тепло на душе.
И расстают снега,
И слеза закипит на морщине.
Я отвечу улыбкой,
И станет тепло на душе,
Только женщина часто не знает,
Что нужно мужчине.

* * *

Ну, пожалуйста, жаба
дай же мне посадить здесь бамбук-
отодвинься в сторонку!

Кто пожаловал к нам!
Да ведь зто сама Ее милость
Лесная жаба!...

Лягушка - верный сторож тишины
И тишины же злостный нарушитель.
Вокруг нее колдует свет Луны,
Заполонив болотную обитель.

Изысканная медленность манер,
Стремительный прыжок и плавное скольженье.
И все это являет нам пример
Довольно знатного ее происхожденья.

Вас, ваша Милость, так приятно видеть мне
На старом пне или на царском троне.
И я с волнением при звездах и Луне
Склоняю голову в почтительном поклоне.

* * *

Ясная луна.
На травинке замерли
Крылья стрекозы.

О стрекоза!
С каким же трудом на былинке
Ты примостилась.

Изящны большеглазые стрекозы.
Их грустный взгляд нам осени зовет.
И замерли в траве росинки - слезы.
И замер на мгновение полет.

* * *

Пока меня нет,
Смотри хорощенько за домом,
Будь умницей, мой сверчок!

Крюк над очагом,
А на нем сверчок примостился -
Холод ночной.

Домашний сверчок -
Одинокая скрипка.
В тепле очага
Стережет тишину.
Из щели сочится
Загадка, улыбка,
И сном наполняет
Ночей глубину.

* * *

Две лачуги стоят -
Двери распахнуты настежь.
Осенние горы.

Метелка травы.
Бьется, бьется, дрожит под ветром
Ее сердечко.
Промокли насквозь
Все осенние жухлые травы.
Дожди-не на шутку,
И осень-не время забавы.

Лачуги на склоне,
И-настежь-распахнуты двери,
Я верю дождям проливным
А ветрам перелетным-не верю.

* * *

Как же быть муравьям?
Летним ливнем размыт, разрушен
Их муравейник.

Муравьишки цепочкой
Спускаются вниз по скале -
С облака, наверно?...

Суета от неба до земли,
Суета в горах и на поляне.
Суетливо тянут муравьи
Жалкие плоды своих деяний.

Очень уж похож на муравья
Образ кропотливого японца.
Пусть же пухом будет им земля,
Пусть для них всегда восходит солнце.

* * *

Нырнув в облака,
вместе с ними несутся на север
ласточки весной...

Ласточек перекличка
над домом моим в горах
вот и праздник весны...

Вьется надо мною -
Или в облаках -
Ласточка с весною
В крылышках - руках.

Черною стрелою
В воздухе свистит.
"Ласточка с весною
В сени к нам летит."

* * *

У жаровни сижу
и гляжу, как под дождиком мокнет
на улице князь.

Огонь в очаге,
а вокруг довольные лица -
все рады жизни!

Если радость в душе,
То ни зной и не холод
Не мешают мечтать и творить.
Беспричинная радость
От того, что ты молод.
Просто счастье
И не о чем тут говорить.

Утро, яркое солнце
Вселенную греет,
Обнимает ласкает и чистит сердца.
И ... к закату готовится,
То есть мудреет,
Постепенно сгоняя
Улыбку с лица.

Вот тебе и конфликт,
И классический повод.
Ключевая вода заливает пожар.
Беспричинную радость
От того, что ты молод,
Беспричинная грусть
От того, что ты стар.

Зимняя буря -
Часто - часто от страха моргает
Кошка в уголке.

На зимнем ветру
одинокая птица застыла -
холодно бедняжке.

Зимнее поле -
одноцветный, поблекший мир.
Завывание ветра...

Зимою в поле во время бури
Так неуютно.
Я как бы вижу картину эту
Довольно смутно.

А если ночью случилась буря
Зимою в поле,
Я не сумею себе представить
Ее тем боле.

Ужасный сумрак, ужасный холод,
Ужасный ветер.
Тоска глухая, она ужасней
Всего на свете.

Обнявшись, будто в безумном горе,
Земля и небо...
Зимой я в поле во время бури
Ни разу не был.

Лед растаял в пруду,
И снова зажили дружно
Вода с водою...

В талой воде
Барахтается ворона-
знаменье весны:...

Тают снега.
Туманом окутаны горы.
Каркает ворона.

Я мирно спал, я айсберг в океане.
В тумане голова и мысль моя в тумане.
Но вздрогнула вода весеннею волной
И хлынула на грудь и обожгла весной.

И что-то странное со мной теперь творится-
Я с теплою волной желаю породнится.
И умереть отныне не боюсь:
Я целым океаном становлюсь.

Крыша в дождь протекла.
Что скажете вы на это,
Бедняжки куклы?...

Не забыть мне их лиц -
из коробки двух кукол достали
в пышных нарядах...

Случайно заглянешь
в лачугу на склоне горы -
а там наряжают кукол.

Я знаю, куклы - это дети,
А дети - куклы матерей.
Господь расставил свои сети
И ловит в них своих детей.

А люди повзрослеть боятся,
Капризничают и шалят.
Боятся в жизни разобраться,
И учат, учат всех подряд.
Мир кукол, кукольное счастье,
И мне без вас не обойтись.
Я вас люблю, я в вашей власти,
Но нам придется разойтись.
Не разойдешься - не сойдешься.
Свяжи концы и вновь порви.
Зачем же ты так сильно бьешся,
Ты, сердце, - маятник любви.
Показались на небе
Две - три одиноких звезды.
Поют лягушки.

Лунная ночь.
Забравшись на камень, курлычит,
поет лягушка.

В калитку ко мне,
и не постучав и не квакнув,
шлепает лягушка.

Мурлычет ночь,
и старый, старый сад
Из прошлого на нас
бросает хмурый взгляд.
И тихо в глубине
таинственного сада
Лягушкою таится
влажная прохлада.

* * *

Ветер подует-
и на новую ветку вспорхнет
бабочка на иве.

В закатных лучах
одинокая бабочка вьется
над переулком.

Порхает бабочка,
как пламя на ветру,
Лучи дрожат
на крыльях перламутром.
Беспечна целый день
и вечером, и утром.
Порхает бабочка,
как пламя на ветру.

Летняя гроза.
К траве испуганно жмутся
воробьи в деревне.

Летний дождь моросит.
Сквозь бамбук вдали различаю
крыши селенья.

Куплен воздушный змей-
а малыш печальней, чем прежде:
ведь идут дожди.

Летний дождь моросит,
Сквозь бамбук
Различаю я мокрые крыши.
Воробьи на траве
Под дождем
Копошатся, как серые мыши.

Опечален малыш:
Затянулося время дождей.
Очень хочет летать
Твой давно уже купленный змей.

Пригожий денек -
Пригревает ласково солнце
В зимнюю стужу...

Посторонившись,
уступают дорогу собаки -
тропинка в снегу...

Солнцем озарены,
валуны вдалеке лоснятся -
зимнее поле...

Снег на шляпе моей.
Как подумаю, что не чужой он -
сразу легче ноша...

Отовсюду пришли
пилигримы- полюбоваться
снежной шапкой Фудзи...

Снежный ком, снежный ком,
до чего же быстро ты вырос -
катить не под силу!

"Мороз и солнце - день чудесный,"
Бредет по полю неизвестный.
Спешат с тропы его свернуть
Собаки, уступая путь.

На круглой шляпе снег белеет,
Закрыв глаза на солнце млеет
С десяток жирных валунов,
Как стадо каменных коров.

Мальчишки снежный ком толкают,
И ослепительно сверкает,
Как символ вечной красоты,
Святая Фудзи с высоты.

Как тяжел первый снег!
Опустились и грустно поникли
листья нарциссов...

Тихо падает снег
на уток, что плавают парой
в старом, темном пруду...

Ночной снегопад
окончился - как засверкали
деревья в чаще!

Под покровом ночным
Тихо падает снег.
По уснувшей деревне
Бредет человек.

Никнут ветки сосны,
Тяжелеет мой взгляд.
Засыпает...дорогу
Ночной снегопад.

Снег валит и валит
Из густой темноты...
Чтоб к утру был готов
Идеал чистоты.

- - - - -

Цель ночных снегопадов
И снежных ночей
Подготовить весь мир
К блеску первых лучей
Восходящего солнца.

Сливы розовый цвет
Между скал над волнами прибоя,
Близ гнездовья чаек....

Слива в цвету -
Лунный луч прохожего дразнит:
отломи-ка ветку!

Чуть заметно дрожит
Ветка сливы в бутонах набухших -
Вспорхнула ворона.

Над заглохшей водой,
над старым колодцем белеет
слива в пышном цвету.

Сливы розовый цвет
Между скал над волнами прибоя.
И дрожит лунный свет
На бутонах в прохладе ночей.
Сливы розовый цвет
Над колодцем с заглохшей водою
В яркий солнечный день
Дразнит путника лаской своей.

Посадка риса.
Сколько горестей и забот
излито в песне!

Спит крестьянин в горах -
под головой мотыга.
Жаворонок поет.

Деревня моя!
Как ни прячется в дымке весенней,
до чего же убога!....

Убогая моя деревня.
На теплой борозде крестьянин спит.
И тишина на поле дремлет,
И склон горы весной облит.

Посадка риса, сев пшеницы,...
Долбит мотыга грудь земли.
Ах, как беспечны эти птицы,
В полете, в зелени, в пыли.

До самых костей
пробирает холод в постели -
морозная ночь.

У жаровни сижу.
До нутра пробирает в лачуге
холодный ветер.

Я еду верхом,
а тень моя рядом плетется -
холодно бедняжке!...

Проклятый холод, ты опять кусаться,
Тогда в жаровню я подброшу дров.
А чтобы он в постель мою не мог пробраться,
Я заготовлю много жарких снов.

Самовнушенье самосновидений-
Простой психологический прием.
На случай непредвиденных крушений
В нем предусмотрена игра с огнем.

Я сам себя поздравлю с днем рожденья,
Я сам себе спою заупокой
Моей души... и в новом заблужденьи,
Возможно, скоро обрету покой.

Самоанализ, самовыраженье,
Самокритичность и самоконтроль.
Я удивляюсь своему терпенью
Переносить морозовую боль.

Ручьями лунный свет
Течет к ногам моим.
Затмила белый свет
Сиянием своим...

Она нисходит к нам,
Не покидая пост.
К рукам, глазам, волнам
В сопровожденьи звезд.

Умытая в пруду,
Сполоснута в реке,
Озябшая луна
Блестит в моей руке.

Дрожащий нервный след
Скользит в моем окне.
Холодный лунный свет,
Он греет душу мне.

На лист зеленый
Вползает чинно,
Я протестую!
Куда ты гусеница? ...
Танка.

Влажный камень блестит.
Камни в русле реки, -
Порога метанье.
И прилив и отлив, -
Сад камней.

Умный знает, -
Нет свободы.
Человек о ней мечтает.
Только мудрый понимает.
Я - свободен.

Новые стихи Владимира Берцева на тему афоризмов Козьмы Пруткова